Жестокая клятва (ЛП)

Однако я не думаю, что мое дело спрашивать о большем. Поэтому я просто сосредотачиваюсь на малышке Виктории, прикасаюсь к маленьким пальчикам, машущим в мою сторону, и стараюсь не думать слишком много о том, что очень скоро я окажусь в другом незнакомом городе, у меня появится собственный ребенок, и вокруг меня не будет женщин, которых я знаю, чтобы помочь мне.

Вернувшись домой, я ожидала бы увидеть множество знакомых лиц, к кому можно обратиться за советом и помощью. Моя собственная мать, мои тети, моя свекровь и ее родственники, все, кто входит в круг наших семей. Даже выйдя замуж за кого-то вроде Диего, по крайней мере, до того, как мои действия заставили его и его семью презирать меня еще больше, я бы получила некоторую поддержку, но в Бостоне я не буду знать никого, кроме Найла. Хотя я доверяю ему и его стремлению быть хорошим отцом, это не может заменить поддержку других женщин вокруг меня, когда я готовлюсь стать матерью в первый раз. Это пугает и просто еще одно напоминание о том, какой я была наивной, о том, что я ничего из этого не смогла продумать. Я машинально прижимаю руку к животу, прикусывая нижнюю губу. Прости, малыш, шепчу я мысленно, чувствуя, как боль сожаления возвращается снова. Прости, что я оставила нас одних. Я сделаю все, что в моих силах, обещаю.

— Ты беременна. — Слова, слетающие с губ Катерины, — это не вопрос, но в них также нет осуждения.

Я пораженно смотрю на нее слишком долго.

— Как ты узнала?

Катерина мягко улыбается.

— Это очевидно. Знаешь, я сама была там, — печально добавляет она. — Беременна в первый раз и напугана этим. Это нелегко осознать. Найл не упоминал, что ты…

— Для него это тоже в новинку, — признаю я, еще сильнее закусывая губу, чувствуя, как слабеет едва зажившая несколько дней назад плоть. — Многое произошло за действительно короткое время.

— Понятно. — Катерина хмурится. — Возможно, тебе лучше остаться здесь.

— Он хочет, чтобы я поехала в Бостон. Он сказал, что это будет к лучшему, и он может позаботиться обо мне там.

Катерина и Саша обмениваются взглядами.

— То, что мужчины считают лучшим для нас в такие времена, редко оказывается таковым, — мягко говорит мне Катерина. — Наши мужчины, они стараются, но у них не всегда получается. Иногда от нас самих зависит убедиться, что мы принимаем правильные решения для себя и для наших детей.

У меня сжимается грудь при этом. Я не могла принимать правильные решения в Мексике ни за кого из нас. Мне кажется, что все это время я принимала только неправильные решения. Итак, что заставляет меня думать, что я смогу сейчас?

Я знаю, что молчаливо предлагает Катерина: место здесь, в ее доме, чтобы переждать мою беременность и решить, что делать дальше, с женщинами, которых я, возможно, еще не знаю, но которым, вероятно, могу доверять. Женщины, у которых есть свои дети, семьи, которые понимают эту жизнь. Которые могут направлять меня так, как раньше я бы доверила это своей матери и свекрови. Это заманчиво, очень заманчиво. Я чувствую любовь и уют в этой комнате, и мне хочется зарыться в нее, как в объятия, позволить ей обнять меня и быть желанной в этом доме, который кажется намного нежнее всего, что я знала в нашем мире. Но я не знаю Катерину или Сашу, на самом деле нет. Я знаю Найла, и я доверяла ему до сих пор. Мне нужно продолжать доверять ему в том, что он сделает то, что лучше для нас. Я пообещала ему, что сделаю, и это обещание, по крайней мере, я могу сдержать.

— Спасибо, — мягко говорю я. — Но мне нужно быть со своим мужем.

Катерина выглядит так, как будто хочет сказать что-то еще, но ее губы плотно сжимаются, и она кивает.

— Конечно, — просто говорит она, как раз в тот момент, когда звук закрывающейся входной двери и тяжелых шагов в фойе эхом отдается в гостиной. — Кстати говоря, — радостно добавляет она, стоя с Дмитрием на бедре, — звучит так, будто они дома.

Ее лицо светится нетерпением увидеть своего мужа, но все, что я чувствую, это сжимающуюся яму в животе при мысли о встрече с моим мужем в это первое утро моей новой жизни здесь, в Штатах.

Жизни, которая очень скоро изменится во многих отношениях.

2

ИЗАБЕЛЛА

Виктор заходит в комнату первым. Прошлой ночью я была слишком измучена и перегружена, чтобы как следует разглядеть его, но теперь я получше вижу, как он направляется прямо к жене и сыну. Он высокий и импозантный мужчина, широкоплечий и привлекательный, с легкой щетиной на подбородке и темными волосами с проседью на висках, с едва заметными морщинками в уголках глаз и рта. Очевидно, что он немного старше Катерины, но опять же, Найл старше меня на целых десять лет, если не больше. Я никогда не спрашивала его точный возраст. Мы так много друг о друге не знаем, думаю я, а затем он входит в комнату, поначалу не глядя на меня. Он тихо разговаривает с мужчиной рядом с ним, бывшим священником, и это дает мне возможность посмотреть на моего мужа так, чтобы он меня не видел.