Жестокая клятва (ЛП)

— И вот мы здесь. — Он слегка сжимает мою руку. — Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, Изабелла. Я буду, сейчас и всегда, делать все, что в моих силах, чтобы ты была в безопасности. Я… — Найл делает глубокий вдох, делая паузу. — Когда ты выйдешь отсюда, мы поговорим подробнее. Но сейчас я хочу, чтобы ты отдохнула и поправилась.

Я хочу поспорить, выудить у него то, о чем он хочет поговорить. Впервые с тех пор, как он помог мне собрать новую мебель в квартире, он не пытается отстраниться от меня или уйти. Такое ощущение, что…

Такое чувство, что он хочет остаться.

Но я устала. Даже после нескольких дней отдыха я чувствую, что меня снова тянет ко сну. Я хочу бороться с этим, но, когда Найл мягко подталкивает меня лечь на спину, легонько целуя в лоб, я понимаю кое-что, что заставляет меня чувствовать себя лучше, чем за последние недели. Я понятия не имею, что уготовано нам в будущем. Но впервые я не боюсь, что он может не вернуться.

18

ИЗАБЕЛЛА

Полторы недели, которые я провожу в больнице, кажутся мне самыми долгими в моей жизни. У меня назначена встреча с моим акушером-гинекологом перед выпиской, и я чувствую себя как на иголках, когда сижу там с Найлом, ожидая, когда мне скажут, могу ли я уйти. Квартира все еще не совсем похожа на дом, но она больше похожа на него, чем эта больничная койка.

— Как уже говорил лечащий врач, — говорит доктор Сандерс, вставая после осмотра меня, — Секс определенно не был причиной этого. Это не было ни одной из ваших ошибок. Такие вещи просто иногда случаются. Ты была не в самом здоровом состоянии, когда забеременела, Изабелла, и важно, чтобы ты старалась оставаться здоровой и уменьшала стресс для себя и для ребенка. Но секс определенно не исключен до конца вашей беременности, если он, возможно, не будет слишком напряженным. — Она подмигивает Найлу, и я краснею, хотя минутное смущение не может преодолеть глубокую печаль, которая, кажется, охватывает меня, затмевая любую радость, которую я могла бы испытывать от того, что меня выписали из больницы.

Найл бросает на меня взгляд, когда мы уходим, как только у меня появляется возможность переодеться в одежду, которую он принес для меня, и направиться к ожидающей машине.

— Ты выглядишь грустной, — говорит он, когда мы садимся в машину и выезжаем из больницы через несколько минут. — Что случилось? Я думал, ты будешь рада уехать.

— Да. — Я тяжело сглатываю, мне трудно смотреть ему в глаза. — Это просто то, что доктор сказал о том, что мы спим вместе. Она дала нам понять, что все в порядке, но, конечно, она не знает, что этого не произойдет, потому что ты сказал, что это не может повториться. Была в этом проблема или нет, но в ту ночь этого не должно было случиться. Я знаю, что именно это ты собирался сказать до того, как у меня началось кровотечение. Так что это …ну это просто огорчает меня.

— Изабелла…

— Я имела в виду именно это, когда сказала, что люблю тебя. — Слова вырвались из меня потоком, мой взгляд был прикован к рукам, стиснутым на коленях. Я даже не знаю, хочу ли я говорить все это, но у меня такое же чувство, как и в то утро, как будто у меня может не быть другого шанса, если я не скажу все это сейчас. — Я хочу тебя. Я всегда хотела, с той минуты, как увидела тебя в том проклятом баре. Я никогда не думала, что все так получится. Это было всего лишь интрижкой, я знаю это, и мне очень жаль. Я знаю, что уже говорила это слишком много раз, и я уверена, что буду повторять это снова и снова, но… это так. Мне жаль, и… если бы я могла взять свои слова обратно, я бы сделала это.

— Изабелла. — Голос Найла прорывается сквозь боль в моем сердце, звон в ушах, пока я жду, когда он скажет мне, что тоже взял бы свои слова обратно, если бы мы могли вернуться и сделать это снова. Несколько мгновений стоит тишина, а затем я слышу звук открывающейся дверцы машины и снова голос Найла. — Изабелла, пожалуйста.

Я поднимаю взгляд и замираю, пораженная. То, что я вижу перед собой, за дверцей машины, которую Найл держит открытой, это не мой высокий роскошный жилой дом на оживленной улице Бостона. Это серый дом с белыми ставнями, свежевыкрашенный, расположенный посреди зеленой лужайки, окруженный нетронутым железным забором. У каждой ставни стоят ящики с цветами, недавно покрашенное крыльцо с качелями перед ним и аккуратно ухоженная каменная дорожка, ведущая от железных ворот через тщательно озелененный участок к крыльцу. За ним я вижу проблеск воды, и эффектный маленький, уютный домик, похожий на коттеджи, мимо которых мы с Найлом проезжали раньше, но меньшего размера и более теплый. Здесь чувствуется ощущение семейного дома, и у меня сжимается в груди, когда я оцепенело выскальзываю из машины, в замешательстве глядя на Найла.

— Что это? Где…где мы находимся?

Найл берет меня за руку, переплетая свои пальцы с моими.

— Доверься мне, — просто говорит он и ведет меня вперед, вниз по каменной дорожке через железные ворота.