Жестокая красота

— Из-за меня, — закончил тот. — Клан Этлу весьма влиятелен и богат. Я широко известен своими пацифистскими взглядами. Некоторые крупные стаи уже давно с нетерпением мечтали о смерти Сирхана в надежде отобрать у меня власть. Поскольку промежуток между кончиной Сирхана и церемонией был коротким, многие не смогут присутствовать на церемонии. Однако я полагаю, что наберется как минимум пять кандидатур, не считая Калеба.

— Значит, они настроены на то, чтобы сражаться с Гэбриелом, а увидят Дэниела, — задумчиво проговорила я. — Истинного альфу вместо миролюбивого беты. Настоящий шок!

— Секретное оружие, — улыбнулся Райан, пихая Дэниела локтем. — Готов поспорить, что кое-кто сразу бросится в кусты.

— Не обязательно, — возразил Джарем. — Да, у нас есть немалое преимущество, но на этом факте стратегия строиться не должна. Прежде Урбат отказались бы бросать вызов истинному альфе, но эти времена уже остались в прошлом. Кстати, Сирхан возглавил нас сразу после смерти своего отца. Боюсь, что с тех пор в других стаях появилось много молодых легкомысленных вервольфов.

Гэбриел покачал головой.

— Когда мы представим Дэниела сообществу, претенденты почувствуют себя обманутыми. Они решат, что проделали слишком долгий путь для того, чтобы отвергнуть церемонию. Поэтому они будут биться независимо от того, является главный претендент истинным альфой или нет.

— Значит, Калеб будет не единственным? — спросил Дэниел.

— Да.

— А если кандидатов несколько? — осведомился мой отец.

— Сражаться должны все.

— А Дэниел может использовать свое моджо? Заставить их подчиниться ему? — не унималась я.

— Моджо? — удивился один из Старейшин, по виду — довольно пожилой мужчина. — Что это?

— Сущность, могущество. — Я неопределенно взмахнула рукой. — Дэниел умеет пробуждать в людях желание поклониться ему.

— Ясно, — протянул Старейшина. — Тому, кто рискует бросить вызов истинному альфе, грозит опасность стать одним из его подданных.

Мне не понравилось это слово. Калеб управлял стаей, как жестокий диктатор или генерал, а Сирхан, как великодушный король. Я воспринимала нас как одну большую, пусть и не совсем нормальную, семью.

— Не все подчинятся воле вожака, — произнес Дэниел. — Помнишь, на складе я повлиял только на мальчиков Калеба?

— Точно.

— Тогда твое моджо подействует лишь на некоторых, — сказал Джарем. — И, конечно, не на Калеба. Он никогда не признавал авторитет даже собственного отца. Тех, кто не покорится добровольно, придется подчинять силой — или добивать.

Дэниел промолчал.

— Что ты подразумеваешь под «добивать»? — спросил он у Джарема. — Что нужно сделать, чтобы выиграть?

— Что угодно. У тебя имеются четыре варианта. По доброй воле выйти за пределы круга и тем самым отказаться от борьбы. Поклониться другому претенденту и принять его власть. Быть убитым или остаться последним и победить. Пойми, Церемония вызовов является смертельным сражением.

Я похолодела. Мне такой расклад очень не понравился. Мой план состоял в том, чтобы дождаться Калеба, спасти Бэби-Джеймса и уступить место Дэниелу. Но сейчас картина вырисовывалась совершенно иная. Вероятность того, что мы с Дэниелом продержимся, была мала.

Дэниел глубоко вздохнул.

— Я не буду убивать других Урбат, кроме Калеба. Разумеется, я расправлюсь со всеми гелалами и акхами, если станут мне на пути. Мой долг — уничтожать их. Но остальные… они не заслуживают смерти.

— Когда ты оказываешься в круге, ты должен либо сдаться, либо подчинить себе других, — настаивал Джарем. — Победа или смерть.

— Он прямо как Гэбриел, — усмехнулся темноволосый Старейшина по имени Беллами. Лайза рассказывала мне, что раньше он был пиратом Карибского моря. — С таким трусом мы потеряем стаю, ее заграбастает Калеб.

— Он не трус, — возмутилась я. — Просто он — не древний варвар, считающий, что надо перегрызать каждому глотку.

— Я буду биться, — произнес Дэниел. — Я попытаюсь повлиять своим моджо. Но моей жертвой будет только Калеб.

Лайза с гордостью посмотрела на него.

— Твоей тактикой должно стать ранение претендента, причем достаточно серьезное, чтобы он запросил о пощаде.

Дэниел судорожно сглотнул. Ему претила подобная идея, однако он решил не спорить с Лайзой.

— Значит, ты проиграешь, — процедил Беллами, вплотную приблизившись к Дэниелу. — Может, Маррок и прав. Ты еще ребенок, чтобы понять, каково это — быть вождем.

Дэниел даже не отшатнулся и твердо встретил его взгляд.

— Ты волен бросить мне вызов, — сказал он, гордо вскидывая голову.

Дэниел излучал такую силу и мощь, что бородатый гигант не выдержал и попятился.

— Нет, — пробормотал Беллами. — Но я тебя предупредил. Если ты не убьешь, то прикончат тебя. — Он указал на меня. — И твою девчонку тоже.

— Не обязательно, — вмешался Толбот и поправил свою бейсболку. — А что, если другой претендент выкинет из круга твоего же соперника?

— Я не могу это гарантировать, — ответил Джарем. — Вряд ли они за нас перебьют друг друга.

— Занятно, — проговорил Толбот. — А как насчет меня?

Дэниел прищурился.

— Ты хочешь бросить мне вызов?