Жестокая красота

Я настолько устала, что совершенно забыла о своем посещении фирмы «Распечатка и отправка», которое состоялось две недели назад. И вспомнила о нем только в субботу, когда встретила мистера Барлоу в магазине «Дейз-Маркет». Я стояла у кассы и ждала, когда Стейси пробьет мне чек на огромное количество сэндвичей и чипсов. Их должно было хватить на то, чтобы прокормить тридцать здоровых парней и моих потерянных мальчиков. Да уж, Урбат отличались поистине волчьим аппетитом! Мистер Барлоу вопросительно посмотрел на содержимое моей тележки, но промолчал. Затем достал из своей сумки сложенный лист бумаги.

– Это, разумеется, не официальный документ, – заявил он и подмигнул. – Но я решил, что Дэниелу будет интересно с ним ознакомиться.

Через полчаса

Мне все еще было тяжело проходить мимо того места, где умер Джуд, однако я подумала, что как-нибудь к этому привыкну. Строительство нового дома – первого из тех строений, которые Дэниел решил возвести на нашем новом участке, – продвигалось быстро. Мы старались успеть до первого снега – метеорологи прогнозировали сильные снегопады на День благодарения. Я отдала покупки Заку, – готовя под руководством моей мамы, он обнаружил в себе кулинарный талант, – и направилась к амбару. Именно там Дэниел трудился над интерьерами и внешним обликом будущего жилища. Работа у него спорилась, и мне стало интересно, есть ли в Трентоне, на факультете промышленного дизайна, специальный курс по архитектуре. Дэниел наверняка бы сразу записался на него.

Увидев меня, он отложил карандаш и просиял. Я ответила ему радостной улыбкой. В глубине души я надеялась, что так будет всегда. Я поманила его за собой, и мы, взявшись за руки, подошли к старому ореховому дереву. Его мы обнаружили на дальней границе участка. Оно было даже более раскидистым, чем то, которое росло перед домом моих родителей. Я уже успела назвать его «нашим деревом».

– У меня для тебя кое-что есть, – сказала я и протянула ему письмо от мистера Барлоу.

Дэниел принялся его читать вслух:

...

«Дорогой Джек…

Хочу сообщить тебе, что на всех членов приемной комиссии небывалое впечатление произвели два заявителя от твоей школы, в частности, один из них, Дэниел Калби. Хотя его эссе и сыроваты, портфолио юноши поразило нас. Мы редко сталкивались с тем, чтобы выпускники обладали столь высоким уровнем дарования и явным желанием заниматься промышленным дизайном. Официальные ответы на заявления будут рассылаться только в следующем году. Тем не менее хочу известить тебя о том, что Институт искусств Амелии Трентон будет счастлив видеть мистера Калби среди своих студентов…»

Дэниел замолчал. В его темных глазах отражалось изумление и замешательство.

– Не понимаю, – пробормотал он. – После церемонии и того, что случилось… У меня не было ни минуты, чтобы думать о Трентоне. Я не поднимал тему, потому что считал это бессмысленным…

– Я подала заявление за тебя, когда ты был волком. Я решила – пусть у тебя будут перспективы на будущее, когда ты вернешься… а потом все закрутилось…

– Грейс! – Он сгреб меня в объятия. – А как же ты? – воскликнул он. – Ты наверняка второй заявитель из тех, о ком говорится в письме. Готов спорить, что тебя тоже приняли.

– Нет, – я покачала головой. – У меня хватало времени только на один пакет документов, и я выбрала твой… – я пожала плечами.

– Ты пожертвовала Трентоном ради меня? – Дэниел перевел взгляд на письмо. – Грейс, нужно написать этому типу из приемной комиссии, уговорить его принять твое заявление…

– Я в порядке. Честное слово. Трентон не для меня. Я рвалась туда лишь из-за тебя. Между прочим, я не смогла заставить себя приступить к заполнению формы. Там был один вопрос… Насчет того, как я собираюсь с помощью своего дарования менять мир к лучшему. И я поняла, что у меня иное предназначение.

– То есть?

– Я люблю искусство, и оно всегда будет присутствовать в моей жизни. Но я не дышу им так, как ты. И не вижу, как с его помощью можно повлиять на мир… Однако я нашла кое-что другое… Я буду использовать свой целительский дар, чтобы помогать людям. Стану социальным работником или медсестрой, – закончила я и едва не расхохоталась, вспомнив, как мама мечтала, что однажды я получу диплом медсестры, и как мне это претило.

– Значит, ты не станешь супергероем, борющимся с преступностью? – лукаво осведомился Дэниел. – А ты очень талантлива.

Я самодовольно усмехнулась.

– Кто сказал, что нельзя все совмещать? Днем лечить людей, а ночью сражаться с демонами?