Жестокая красота

— Садись, — произнес Дэниел, указывая на свободный стул между собой и Черити.

Я оглядела присутствующих. Моя сестра передавала кувшин с апельсиновым соком татуированному Слэйду. Бэби-Джеймс, восторженно визжа, пытался накормить Толбота омлетом, а тот со смехом то и дело смахивал кусочки еды с козырька своей бейсболки.

Я сильно ущипнула себя за руку. А разве не так все делают, когда думают, что грезят наяву? Два моих мира — паранормальный и человеческий, семейный, — столкнулись. Но вместо ожидаемого взрыва случилось взаимное проникновение.

— Что, ради всего святого, тут происходит?

Позади меня прозвучал голос, который я меньше всего рассчитывала услышать:

— Завтракаем в обеденное время.

Я резко повернулась и обнаружила маму с подносом дымящихся французских тостов. У меня отвисла челюсть.

— Твои любимые, — заявила она.

Я заметила, что ее пальцы остались худыми, но на этом сходство с той пустой оболочкой, которую я видела в понедельник, заканчивалось.

— Но… но… — промямлила я и замолчала.

В моем сознании пронеслись обрывки воспоминаний. Мы с Дэниелом стоим над мамой, которая лежит на койке в отделении для душевнобольных. Я чувствую в руках поток энергии. Потом я в изнеможении падаю на линолеумный пол.

— Долго я спала?

— Около десяти часов, — сообщил Дэниел. — Тебя едва хватило на то, чтобы излечить двоих. И не думай, что ты разом вылечишь всех больных в палатах.

У меня вспыхнули щеки. Действительно, я мечтала о чем-то подобном.

— А ты почему как огурчик? — осведомилась я.

Странно. Ведь Дэниел тоже принимал участие в обоих процессах.

— После возвращения домой я отдохнул. Но дело в другом. Грейс, большая часть силы исходила от тебя. Я лишь помогал. Именно ты спасла своих родителей.

— Ты творишь чудеса, — сказал Толбот с набитым ртом.

Я повернулась к маме и обняла ее, едва не выбив из ее рук поднос с тостами.

— Я слышала, что ты говорила, когда навещала меня, — прошептала она мне, целуя меня в ответ. — Ты звала меня. Я понимаю, что теперь мне не удастся достичь совершенства, но я пытаюсь стать той, которая вам нужна.

Я обратила внимание на то, что ее вымытые волосы никак не уложены. На ней были мятые брюки и блузка, поверх которых она надела подаренный папой фартук с надписью «Поцелуй повариху». Некоторые тосты на подносе оказались зажарены сильнее, чем обычно считалось «приемлемым» для моей мамы. Мне сразу стало легко на сердце.

— Угощайся, — произнесла мама новым для меня заботливым тоном. — Тебе надо набираться сил.

— А где тетя Кэрол? — поинтересовалась я.

Кстати, за вчерашний день я ни разу ей не позвонила и готовилась получить за это нагоняй.

— Уехала, — пояснил папа. — Кэрол была слегка… ошеломлена. Некоторым людям трудно поверить в чудеса.

— Я не удивлюсь, если она станет утверждать, что ты все подстроил, чтобы заполучить несколько выходных, — улыбнулась мама.

Ого! Раньше она бы не осмелилась подшучивать над своей сестрой.

— Бабушка воспримет ее слова за чистую монету, — кивнула я, сев за стол.

Все тут же принялись передавать мне блюда со всевозможными яствами. Я положила себе на тарелку и шоколадные блинчики, и омлет, и бекон, и пару французских тостов. А затем принялась быстро поедать все это, заполняя пустоту, царившую в моем желудке.

Единственным, кто мог похвастаться большим аппетитом, чем у меня, был Слэйд. Он поглощал пищу с пылом обитателя камеры смертников, которому принесли последний ужин.

Черити хихикнула, и я решила, что она смеется над отсутствием у меня изящных манер, но потом догадалась, что она переглядывается с Райаном. На его лице светилась широченная и глупейшая улыбка. Я бросила в него булочкой с бананово-ореховой начинкой. Она ударила его по лбу и упала на тарелку с беконом. Тем не менее с его лица не исчезло щенячье-восторженное выражение. Он быстро заморгал и перевел взгляд на меня.

— Даже не думай.

Я взяла очередную булочку и дала понять, что сейчас швырну ее в цель.

— Я не… ну… но… Твоя сестра прикольная… — залепетал Райан и смахнул кусок выпечки, приклеившийся к его лбу, как «бычий глаз».

Черити стала пунцовой, как и малиновое варенье на ее тарелке.

Остальные расхохотались. Я притворилась, будто приготовилась к броску, и Райан отклонился в сторону. Но вместо этого откусила кусок и положила голову Дэниелу на плечо. Он обнял меня. Но внезапно я отвлеклась на остатки его еды. Французские тосты — это мое любимое блюдо, но мой старший брат просто обожал мамины блинчики.

Я почувствовала, как Дэниел замер, а потом наклонился ко мне.

— Он ведь тоже должен быть здесь, верно? — шепнул он.

Наверное, он уловил мои чувства и мысли.

Я кивнула.

— Тогда нам стоит исправить ситуацию с Джудом.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ МОМЕНТ ИСТИНЫ

Все еще четверг, примерно половина восьмого вечера.