Жестокая красотка

Он уже знал, что попал под каток отлаженной машины. Бушак представлял воровское движение, но «законником» ему никогда не стать, потому что ссученный он. Не важно, кто кому навязал игру – он лагерному начальству или наоборот. Главное, что Бушака поддерживает администрация. Есть у него и своя организация, которая вымогает деньги у «богатеньких буратин». Или платишь, или умираешь… Многие об этом знали, но молчали. Потому Прохор, прежде чем въехать в ситуацию, сунул голову в самое пекло. Его хотели проучить, он дал бой… Но все еще только начинается. И мяч на стороне Бушака.

Расслабился Прохор за последние годы, бдительность и хватка подернулись жирком. В спортзале он себе спуску не давал, физическую форму держал на уровне, а бойцовский дух все равно ослаб. Тогда, на «стрелке» с Вагнером надо было сломать ему шею, а он терпел, потому что не хотел осложнений. И с ментами он должен был действовать жестко. Можно было наехать и на прокурора, и на судью. Страх перед смертью уравнивает всех… А с Инной как лоханулся! Расслабился, потерял нюх, потому она и смогла обвести его вокруг пальца… И к чему это привело?..

Прохор закрыл глаза, и тяжелая вязкая волна снова захлестнула сознание. Но спать ни в коем случае нельзя, поэтому усилием воли он выцарапал себя из бредовой расщелины между сном и явью, открыл глаза. Бушак не должен его убивать. Он должен прессовать его и дальше, выбивая деньги. Прохор уже вторую неделю на больничке, но его не трогают. Бушак ждет, когда он «вернется к станку», чтобы насесть на него с новой силой.

Но почему тогда непроходящая тревога на душе обострилась, усилилась? И что это за щелчок за дверью?.. Палата на ночь закрывалась, но кто-то, похоже, пытается отпереть дверь. И старается сделать это тихо.

Прохор заставил себя подняться, подошел к двери до того, как она открылась. И когда в палату зашел широконосый тип в мокрой шапке, шагнул к нему из темноты. Тот увидел его, вздрогнул, дернул рукой, обнажая прижатое к запястью лезвие ножа. Но ударить не успел. Прохор ударил его сплющенным кулаком в горло, на убой, и пока несостоявшийся убийца падал, забрал у него заточку. С ней и вышел в коридор.

«Торпеду» снарядил Бушак, у Прохора в том не было никаких сомнений. Но как этот «вый» проник в больничку? Шапка на нем, телогрейка с нашивками, лагерная роба, на ногах «прохоря». Ясно одно – с улицы зашел киллер. Но кто-то же его провел в локальную зону санчасти? И как он выбрался из своей «хаты»? Бушак в сговоре с кем-то из лагерной администрации, и, возможно, дверь открыл контролер из дежурной смены. А может, у него даже были свои ключи, чтобы вывести «торпеду» на цель. Что, если Бушак стоит сейчас в коридоре?.. Или он, или кто-то из его пособников.

Прохор вынес тело из палаты, но в коридоре никого не было, только под потолком тоскливо жужжала длинная лампа. Он прошел через одну переборку, через другую. Дверь из санчасти была закрыта, но заперта ли она?

Тихонько толкнул ее, и дверь с легким скрипом поддалась его усилию. Значит, там, в локальной зоне, кто-то есть. И вряд ли это Бушак. Слишком он крупная птица, чтобы стоять на «шухере».

Свежий воздух приятно охладил лицо, мокрая снежинка плюхнулась на нос. От бредового состояния не осталось и следа. И теперь Прохор точно знал, что Бушака за дверью быть не может.

Но именно он там и стоял. И не один. Его охраняли Бубен и Панас. И один здоровый как слон, и другой. Да и Бушак сам по себе не слабого десятка.

– Ух ты! – Бушак не удивился, увидев Прохора.

Возможно, он даже предполагал такой исход, потому и прихватил с собой свою камерную свиту. Но почему он тогда вооружил «торпеду» не каким-нибудь заточенным штырем, а самой настоящей «финкой»? Удобная рукоять, мощный клинок.

Бубен и Панас разом рванули к Прохору. В свете фонаря сверкнуло лезвие ножа. Но и Прохор был вооружен. К тому же он окончательно слетел с тормозов…

Бубен махнул рукой. Не увернись Прохор, острие лезвия вспороло бы ему щеку. Но он нагнулся, шагнув при этом вперед. Шагнул, ударил, вкручивая клинок в живот. И снова удар, на этот раз ногой, чтобы оттолкнуть от себя Панаса и тут же воткнуть ему нож в сердце.

Бушак не стал ждать, когда Прохор займется им, он сам рванул к нему, размахивая ножом. Прохор блокировал руку плечом. Для этого он резко сблизился с Бушаком, фактически обняв его, и всадил нож в печень. Крепко прижал к себе, разворачивая спиной к Бубну, который почему-то не хотел умирать. Громила стоял на одном колене, одной рукой держался за живот, другой шарил по земле в поисках упавшего ножа. Его сильно качало, клонило к земле, но он держался. И с ненавистью смотрел на Прохора.

– Ну, ты в натуре… – прохрипел Бушак.

– Сколько я тебе должен?

– Миллион.

– Получай!

Прохор ударил снова. И отпустил мертвое тело. После чего добил Бубна. А по-другому с этими уродами нельзя.