Жестокая нежность 2 (СИ)

— Так и есть: те письма действительно писала Алина. Не поверишь — ради забавы, никакого смысла в них не было, — усмехнулся он, взяв мою ладонь и переплетая наши пальцы. — Когда она устроилась на мой завод, у нее завязались отношения… с этим… Тогда у него созрел план, как разлучить нас, когда стали известны такие подробности прошлого обо мне. Правда, Алина не предполагала, какая роль предназначена для нее. Как влюбленная дурочка, выполняла все пожелания. И то знакомство с тобой, и письма в новом прочтении… Вот только, когда дошло, что нахрен ему не нужна, решила открыться… и…

— …поплатилась жизнью… — договорила за него фразу. — Как же так? Я не давала ни малейшего повода… Ладно бы дружили, постоянно общались…

— Знаю, сладкая, все знаю… можешь не пояснять…

— И что теперь? А подельники еще есть? Нас какой-то мужик увозил…

— Подельники: оба задержаны — врач из больницы, которого согласилась подменить Дарья, и тот водитель. А уроду Димочке назначена судебно-психиатрическая экспертиза… Пока не ясно, что дальше.

— А как Гена отнесся ко всему? — в этой драматичной истории его искренне жаль, он не заслужил.

— Гена… — муж вздохнул. — В шоке. Но поверил сразу… И принял активное участие. Указал на загородный дом, арендованный им, между прочим, по просьбе сына. Дальше было несложно.

— Главное, успели. Он ничего со мной не сделал…

— А лицо сама себе разукрасила? — возмутился Ян. И прикоснулся к щеке.

— Уж лучше это, чем намерения изнасиловать меня и избавить от ребенка…

— Забудь… Я приложу все усилия для этого.

— Как дети? Что ты дома сказал? — переживаю за них.

— Не смог поведать правду, для всех: у тебя осложнения и требуется покой на несколько дней, посещения тоже запрещены. Нам не привыкать — было подобное. Позвонишь чуть позже, успокоишь своим мелодичным голосом.

— Это правильно, — сжала сильнее его ладонь. — А сколько времени прошло?

— Ты спала больше суток.

— Ого! — зато чувствую себя отдохнувшей, несмотря на кошмар.

— Марго постаралась, продлила твой сон. Сказала, что ребенку больше вредна истерика и волнения, нежели грамотная терапия…

— Поэтому я спокойна, как в танке? — улыбнулась, причинив себе боль. — Черт…

— Сильно больно? — муж приблизился и так нежно провел губами по щеке.

— Пройдет. Больше всего радует, что наша жизнь наладится.

Тянусь к Яну, обнимая за шею. Хочу получить свой поцелуй, такой, чтоб дыхания не хватало, а по телу трепетная дрожь волнами бегала… Как же я люблю его!

***

Да… Эта история вымотала многих… И я знаю лишь часть подробностей, которых, впрочем, хватило, чтобы представить масштабы произошедшего. Столько людей пострадало, а все из-за безумца, живущего в своем мире. Почему раньше никто не заметил его состояния? Должно же это как-то проявляться…

Как подумаю, что перенесла Алина до своей смерти, в ужас бросает. Теперь царапины на стенах подвала, следы крови и спертый запах, похожий на фекалии — не кажутся подозрительно-странными. Вероятно, он издевался над ней, прежде чем придушить. А бедная девушка была на третьем месяце беременности… В голове не укладывается… Боюсь, в конечном итоге, меня ждала бы ее участь… Все, как в том кошмаре. После такого выжить невозможно.

Гена… Пожалуй, ему сложнее всего принять действительность… Сын все-таки, а тут такая ужасающая правда. И на фоне стыда, он больше не смог работать в нашем доме. С разрешения Яна, навестил меня в больнице, извинялся сотни раз… М-да… Страданий им с женой хватит с лихвой.

Осталось забыть…

— Тина, ты не готова еще? — Ян зашел в палату, пока укладывала вещи в сумку. И если бы кто-то не притащил столько всего, было бы проще. Сегодня меня выписывают в удовлетворительном состоянии, под общее удивление: и наше с мужем, и врачей.

— Привет, — подхожу, тянусь к нему на цыпочках, чтобы скорее поцеловал.

— Привет… — сжимает в объятиях. Поднимает на уровень своих глаз, захватывая в плен своих губ. Для большей близости обвиваю ногами его торс. — Знала бы, как хочу тебя… Но нам нельзя.

Ставит на ноги, отстраняясь, а брюки не скрывают возбуждение. Лично я иного мнения насчет воздержания, и когда окажемся в одной постельке, докажу это. Посмотрим, как долго сможет сопротивляться.

— Поможешь собраться? — улыбаюсь своим мыслям, которые воплощу вечером. — Я хотела зайти к Дарье. Она отсутствовала, не было возможности увидеться с ней.

— Хорошо. Иди, — кивает.

— Я быстро, — целую мужа и выхожу. Так непривычно. Никакой охраны. Абсолютно свободный человек.

Направляюсь в кабинет доктора Ждановой. Стучусь, потом неуверенно, дергаю за ручку, но дверь закрыта.

— А вот и наша «безумная мамочка», — слышится сзади.

— Ой, — оборачиваюсь. — Здравствуйте.

— Здравствуй. Ты ко мне? — спросила Дарья.

— Да.

— Проходи, — открывает замок, пропуская вперед. — Чайку выпьешь?

— С удовольствием, — устраиваюсь на стуле.

— Слышала: выписывают? — она присела за свой стол, взглянув своими невероятно зелеными глазами.

— Кажется, все очень даже неплохо, — приложила ладонь к животу. — Но пришла к вам по другому поводу…

— Тина, давай на «ты», — перебила меня.

— Хорошо… Спасибо тебе за смелость и отзывчивость.