Жестокая нежность 2

- Зачем, спрашиваешь… - блуждает глазами по лицу, улыбаясь уголком губ. - Всему – свое время.

Продолжает глубоко смотреть. Так противно. Не знаю, что за особенность такая взгляда, как будто осязаемый – трогает, не прикасаясь. Всегда это раздражало, заметила еще при знакомстве, встретившись, будучи взрослыми. Или я так ощущаю?

- И ведь предупреждал: расстаться с тобой… - говорит издевательским тоном.

- Ян найдет тебя, - стараюсь контролировать эмоции, не показывать страх. - Очень сомневаюсь в благородстве с его стороны.

Это мягко сказано, порвет на мелкие кусочки.

- Пока ты у меня – подпишется на любые условия.

Условия? О чем он? Денег хочет? Не понимаю до конца, что им движет?

- Интересно, да? - угадал размышления. – Узнаешь позже. Но одно скажу: ты входишь в список моих желаний.

Делаю безразличный вид, хотя внутри все негодует от возмущения.

- Молчишь… Ну, молчи… Главное, когда окажемся наедине: кричи - не стесняйся.

«Что он задумал?»

Глава 23

Глава 23.

Выпирающие пружины от старого матраца впились в ребра, когда Дима швырнул меня туда, как мешок. А невозможность пошевелить затекшими конечностями – причиняла боль.

- Черт… - прошипела я сквозь зубы, силясь с собой, чтобы не расплакаться. Не доставлю такое удовольствие – видеть отчаяние, которое готово овладеть мной в любой момент.

Больше всего переживаю за малыша. Организм не спросит: кровотечение может начаться когда угодно. Надеюсь лишь на то, что мое состояние стабилизировали, и внезапный выкидыш не грозит.

Дима присел рядом. Ухмылка приклеилась к нему и не сходила.

- Отпусти… - сделала слабую попытку достучаться.

Он отрицательно помотал головой, и тут же проверил прочность узлов. Даже если каким-то чудом удастся освободиться от веревок, из этого подвала не выбраться... Где нахожусь? – тоже не знаю.

Что творится у него голове? Разве у доброго внимательного Гены может быть такой сын? Его уже по-человечески жалко, удивлению не будет предела, когда все станет известно. Поведение Димы – за гранью моего понимания… Какая роль отведена мне в этих планах? Ведь мы не общались и не виделись практически. Слово «привет» на корпоративе завода или при случайной встрече, заезжая к мужу – это максимум, и только из уважения к его отцу. Нас ничего не связывает, детские воспоминания тоже ни при чем.

- Я беременна… Поэтому оказалась в больнице.

- Знаю. Плевать. Завтра приедет специалист и устранит эту проблему навсегда, - со всей серьезностью говорит, на лице не дрогнул ни один мускул от подобного заявления.

- Что ты сказал? - нервно сглотнула, давить на жалость бесполезно. Он неадекватен.

- Что слышала! – Дима встал с матраца, расхаживая из стороны в сторону.

Я глубоко вдохнула и выдохнула, переваривая услышанное, заодно борюсь с тошнотой от жуткой вони, стоящей здесь. Правда мало помогает…

- С ума сошел? Чем наша семья помешала тебе?

- Достала эта идиллия! От отцовских увещеваний, какая вы замечательная пара, всем бы такое счастье и столько детей, выворачивает. Так ясно?

Банальная зависть… И поэтому мы удостоились мести? Да он болен!

- Ян уже знает о твоей причастности. Найти – вопрос нескольких часов. Можешь начинать трястись от предстоящей расправы, а лучше – беги! - в своих словах уверена, хотя не скрою: сама готова удариться в панику, контроль дается с трудом, в глазах – застыли слезы.

- Ну-ну… - не верит, зря…

- Предупредила, если жизнь дорога, - все-таки всхлипываю.

- А вот этого не надо… - Дима заметил слезы, опять присел, ухватив ладонями мое лицо.

Передернуло от мерзкого ощущения его губ, когда прикоснулся ими к щекам, собирая текущую влагу.

- Привыкай ко мне… Теперь спи, - с этими словами покинул подвал, заперев замок.

Оставшись наедине с собственными мыслями, дала волю эмоциям и расплакалась.

«Ян, приди…»

***

Тело безбожно ныло надоедливой болью, пыталась перекатываться с бока на бок, но это не спасало, еще очень хотелось в туалет… И стоит ли уточнять: ни о каком сне речи быть не могло в таких условиях. Все, что оставалось – стойко терпеть и ждать…

Понять, сколько времени прошло – не представлялось возможным из-за отсутствия окон. Но если учесть: выкрали меня поздней ночью, то сейчас вероятно не меньше шести-семи утра, и мои внутренние часы – так говорят.

Дверь подвала скрипнула, пропуская Диму с подносом, который был поставлен на небольшой столик. Судя по запаху: принес молочную кашу. Собрался кормить? Здесь кусок в рот не полезет.

- Мне нужно в туалет, - надеюсь, это позволит? Ведь еще немного и под себя схожу.

- А поздороваться? – скрестил руки на груди. Ему нравится наблюдать мое унижение и беспомощность.

- Здрасти… - если бы он знал, в каких случаях использую это разговорное слово, то не улыбался во все тридцать два белоснежных зуба.

- Так-то лучше, - приближается и поднимает меня с затхлого матраца. - Привет, - от него пахнет кофе. - Как спалось?

«Серьезно? Думает, буду говорить с ним?» - встречаюсь взглядом, и сразу становится ясно – просто издевается надо мной. Отворачиваюсь, не желая видеть наглых глаз, близость его лица неприятна, как и сам он.