Жестокая нежность 2

Моя реакция вызывает усмешку у Димы.

Он несет из подвала куда-то наверх. Мы оказываемся в доме, довольно просторном, с современной отделкой и дизайном. Здесь тихо: ни звуков, ни шорохов – похоже, мы одни. Все окна занавешены, и какая местность раскинулась за ними – не видно. Интересно, как далеко увезли?

- Развяжи, - прошу, когда ставит на ноги в туалете.

- Нет, - сам пытается снять с меня трикотажные пижамные штаны.

- Нет! – сильно сжимаю бедра. – Куда я сбегу отсюда?

- Хорошо, - смотрит с подозрением, но освобождает от пут.

Облегчившись и убедившись, что опасных выделений нет, освежила лицо и рот прохладной водой, тщательно вымыла руки, разминая их - кожу избороздили ссадины, местами до крови.

Посмотрела в зеркало. Там отразилась замученная и уставшая незнакомая женщина, словно постарела на десяток лет за столь короткий период: сосуды полопались и глаза стали чудовищно-красного цвета; губы бледные, щеки впалые, а цвет лица серо-зеленый от тошнотворного состояния.

«Ян, где же ты, когда приедешь за мной?» - удержалась от новой волны слез, жалость к себе сейчас не поможет.

Дима постучался, поторапливая меня…

Еще раз умылась и вышла.

Связывать он не стал, но в подвал обратно увел. Всучил тарелку с едой. И ждал, когда поем. Это показалось подозрительным. Зачем так настаивать на выпитом соке? Подмешал что-то? – по запаху не понятно.

- Пей или насильно волью! – говорит приказным тоном.

Смотрю с сомнением на стакан в руках, потом специально роняю – тот звонко разбивается...

- Ты… - прошипел от злости он. Значит, планировал навредить «чудо-напитком».

Но вот удар наотмашь точно не ожидала получить. Скулу обожгло. А я отлетела на пол…

***

- Подумай над своим поведением! Хочешь или нет: придется быть ласковой и сговорчивой! – закричал Дима, склонившись надо мной, от этого жеста и пронзившей боли сжалась, опасаясь, что удары продолжатся, на всякий случай сгруппировалась, подтянув колени к груди.

Ничего не произошло… Он провел рукой по моей пострадавшей щеке и покинул подвал, закрыв на ключ.

Я перебралась на матрац. Трясущимися руками обняла свои плечи, прислушиваясь к ощущениям в теле. Может, успокаиваю себя или опять обманываюсь, но, кажется, все в порядке – падение не вызвало бунта организма.

«Боже… Дай сил вытерпеть…» - прикрыла глаза, думая о своей семье. Что там сейчас происходит? Даже боюсь представить: в каком отчаянии находится Ян… Одно знаю точно – найдет быстро, возможностей достаточно. И тогда Дима ответит за все содеянное со мной…

Усталость все же взяла верх, тяжелые веки не оставили шансов на бодрствование и контроль ситуацией. Немного удалось поспать… И боль казалась не такой навязчивой.

От громкого удара дверью, резко проснулась, и, вздрогнув, обернулась на вход.

- Вставай, - сказал мучитель. А потом навел на меня пистолет. – Живее!

Делаю, как говорит. Смотрю на него, желая понять степень вменяемости.

- И без глупостей, - дуло упирается в мою спину, подталкивая вперед.

Поднимаемся по лестнице.

- В ванную комнату иди, - дает дальнейшие указания.

«Что ему нужно?» - сердце колотится трепыхающейся в клетке птицей, ритмичные удары отдают в висках, а к горлу подкатывает тошнота.

Открываю дверь. Захожу. В зеркале ловлю его взгляд, от которого снова возникает противное ощущение прикосновения.

- Раздевайся, - изгибает бровь в ожидании.

- Что… - тихо спрашиваю, а голос дрожит.

- Да, ты правильно поняла. Приведи себя в порядок, будь красивой для меня. И скоро врач приедет – избавить тебя от ублюдка. Никакого напоминания о муже не останется.

Это какой-то жуткий сон… Просто не верится, что все это происходит в реальности, как будто не могу вырваться из оков, и изощренная пытка продолжается.

- Ну! Быстрее! – разозлился он, сняв пистолет с предохранителя.

На мне лишь пижама, белья нет...

Под пристальным требовательным взглядом снимаю одежду. Прикрываюсь руками. Опускаю глаза в пол. И снова плачу. Такой униженной никогда себя не чувствовала.

- Что он сделал с тобой? - Дима приближается сзади. Свободной рукой проводит по моим шрамам. – Я буду беречь тебя.

«Пусть все это закончится» - стараюсь думать позитивно, хотя меня трясет от омерзительной ситуации.

- Помойся… - раскрывает дверцы душевой кабинки. – Давай, скорее. А после: будешь пахнуть исключительно мной. И хватит ныть…

Он выходит, оставляя одну, не забыв прихватить мою пижаму.

Теплая вода немного расслабляет, даря временное облегчение телу… Но страдания физической оболочки не волнуют: боль отступит, ссадины пройдут, кожа заживет... Душа мечется и воет от несправедливости.

Плачу и зову мысленно любимого:

«Ян, приди, спаси, не позволяй совершиться насилию…»

Настойчивый стук в дверь напомнил, чтобы заканчивала.

Огляделась. Ни полотенца, ни халата… Ничего-то другого, чем можно вытереться или во что завернуться. Прячу грудь за длинными мокрыми волосами.

Выхожу, закрывшись дополнительно ладонями. Становится холодно, кожа мгновенно порылась мурашками. И слезы не перестают течь.

- М-м-м… - Дима смотрит на мою дрожащую фигурку. Потом укутывает большим полотенцем. – Док приехал. Придется отложить приятное…