Жестокая одержимость

Отцу Грейсона больше нечего сказать. Он знает: я права, просто надеялся, что до этого не додумаюсь. Переложить сразу две проблемы – меня и мою мать – на его непокорного сына представлялось бы ему выгодным решением ситуации.

Я беру Грейсона за свободную руку и притягиваю к себе.

– Думаю, мы закончили, не так ли?

– Да, – бормочет он, и мы направляемся к двери.

Я останавливаюсь перед телохранителем сенатора и бросаю взгляд на Грейсона.

– У него мой телефон.

Выражение лица Грея мрачнеет, а охранник опускает руку в нагрудный карман, достает оттуда телефон и протягивает его мне. Стоит мне забрать телефон и сделать шаг назад, как Грейсон бросается на мужчину, выставляя руку вперед; костяшки его пальцев врезаются телохранителю прямо в лицо, скользя по скуле и носу. Охранник отшатывается и закрывает лицо руками, но Грейсон следует за ним. Он хватает его за рубашку и прижимает к стене.

– Больше не смей, черт возьми, к ней прикасаться! – кричит он на телохранителя, а затем снова протягивает мне руку.

Мы переплетаем наши пальцы и выходим за дверь. Оказавшись в коридоре, я выдыхаю, но Грейсон не дает мне остановиться, а тащит вниз по лестнице за угол, скрывая нас от посторонних глаз.

Хорошо, я даже думать не могу о том, что увижу их снова.

– Черт возьми, – выдыхает Грей и прижимает меня к стене.

Я касаюсь спиной бетона и откидываю голову назад, чувствуя, что мое сердце бьется со скоростью миллион миль в минуту.

– Это было сумасшествие, – я провожу ладонями по его плечам. – То есть… да, это было полным безумием.

– Я думал, что сам сойду с ума, когда он прикоснулся к тебе, – признается Грей, стягивая с моих плеч свитер.

Он касается моих плеч кончиками пальцев, будто ища синяки или признаки того, что этот телохранитель причинил мне боль.

– Я клянусь тебе, Вайолет, больше никто не причинит тебе вреда.

– Но… – Я напрягаюсь и беру его за запястье.

– Не говори, что я не смогу тебя защитить! Потому что я смогу. Боже, я чертовски зол на своего отца. Пока он беседовал со мной и тренером, ты оставалась заперта в той ВИП-ложе. Он даже посмел угрожать тебе. Я не допущу, чтобы что-либо подобное повторилось.

Мне показалось, что, пока я сидела там со своей мамой, прошла целая вечность. Я словно оказалась на краю пропасти и не знала, столкнет ли меня кто-нибудь вниз.

– Спасибо за то, что пришел спасти меня, – говорю я. – Но что, если я хочу, чтобы ты причинил мне боль? – говорю я, понижая голос. – Что, если я хочу, чтобы ты заставил меня кричать?

Взгляд Грейсона падает на мою вздымающуюся грудь. Он играет с бретелькой моего бюстгальтера, затем медленно спускает ее вниз, и, опираясь на стену, я притягиваю его к себе за пояс брюк. Грейсон встает между моих ног и наклоняется, чтобы коснуться губами ключиц, и я закрываю глаза. Он покусывает мою шею, плечи, а затем я чувствую, как его зубы скользят по моему горлу.

– Поцелуй меня, – прошу я, и у меня перехватывает дыхание.

– Поцелуй, – усмехается он. – Но сейчас я слишком занят. Я представляю себе всех демонов, которые живут под твоей кожей, и то, как я собираюсь исполнить их мечты. Ты такая же извращенка, как и я. Извини, но сейчас мне нужна минутка, чтобы прийти в себя, иначе я сорву с тебя эту гребаную одежду и покажу, как сильно ценю твои чувства.

Я вздрагиваю, хотя говорила о своих желаниях совершенно серьезно. Только ему я могу признаться в тех ужасных вещах, которые наводняют мои мысли. Мне нравится, когда Грейсон достает свой нож, нравятся маленькие искры боли, которые предшествуют удовольствию или переплетаются с ним. Мне нравится знать, что Грей может и хочет довести меня до этой грани, потому что так же, как и я, жаждет этого.

– Ты должен, – говорю я, просовывая руку за пояс его брюк.

Я обхватываю пальцами его уже твердый член, жаждущий моего прикосновения, а затем спускаю штаны с его бедер.

Глядя на его член, у меня начинают течь слюни, но прежде, чем я успеваю опуститься на колени, Грейсон стягивает с меня легинсы до лодыжек и раздвигает мои ноги. Он приподнимает меня за бедра, сильнее прижимая к стене, но я не могу обхватить его талию ногами, потому что мои лодыжки будто связаны.

Я снова оказываюсь во власти Грейсона, а его руки на моих бедрах заставляют меня извиваться от желания. Он задерживает дыхание, а затем устремляет взгляд куда-то между нами. Без всякой прелюдии Грейсон проводит головкой своего члена по моей влажной щели, словно проверяя, готова ли я, а затем с силой врывается внутрь. Я выгибаю спину и приоткрываю губы, пока он не наполняет меня полностью. Войдя на всю длину, Грейсон замирает, а я осознаю, как сильно в этом нуждалась. Он ждет, пока я снова не начну извиваться от похоти, а затем медленно начинает двигаться, попадая в глубокую точку внутри меня, из-за чего перед моими закрытыми веками вспыхивают звезды.