Жестокая память. Нацистский рейх в восприятии немцев второй половины XX и начала XXI века

В 1958 г. в ФРГ было учреждено Центральное ведомство по расследованию нацистских преступлений, расположенное в Людвигсбурге. Сотрудники правоохранительных органов (а позднее и ученые-историки) наконец-то, писала «Süddeutsche Zeitung», получили возможность «исследовать хранящиеся у союзников материалы о нацистских преступлениях» — «еще до того, как с чистой совестью будет подведена черта под прошлым, к чему стремятся столь многие люди»[192]. Но отыскать в тогдашней ФРГ хотя бы небольшое число квалифицированных юристов с ненацистским прошлым оказалось трудным делом. Первый руководитель ведомства Эрвин Шюле (проделавший, впрочем, значительную позитивную работу) был при Гитлере членом СА и нацистской партии[193]. В распоряжении ведомства находится ныне более 100 тысяч томов документов, в картотеке собрано 1,4 млн карточек о нацистских преступлениях, налажено сотрудничество с аналогичными зарубежными учреждениями[194]. Фонды людвигсбургского ведомства широко используются историками ФРГ и других стран.

В том же 1958 г. во Фрайбурге (земля Баден-Вюртемберг) начало действовать Ведомство военно-исторических исследований. Разработки научного центра поначалу были основаны на материалах многочисленных «отчетов» нацистских военачальников, переданных в Федеральный военный архив американскими властями. Тенденции фрайбургских публикаций и генеральских мемуаров вплоть до второй половины 1960-х гг. нередко совпадали, но постепенно ситуация в Ведомстве военно-исторических исследований стала меняться.

* * *

В конце 1950-х гг. произошли определенные сдвиги в массовом историческом сознании. Большим тиражом был издан «Дневник Анны Франк», на сценах ФРГ шли инсценировки дневника погибшей от рук нацистских палачей еврейской девочки, судьба которой сказала многим немцам больше, чем гибель миллионов жителей Европы. За 5 лет было продано 750 тысяч экземпляров дневника, 2 млн зрителей посмотрели театральную постановку, а 4 млн человек — фильм об Анне Франк[195]. В марте 1957 г., во время пасхальных каникул, состоялась поездка 2 тысячи гамбургских школьников на территорию бывшего концлагеря Берген-Бельзен, названная «крестовым походом детей против собственного прошлого»[196]. Газета «Der Tagesspiegel» сообщала о том, как «длинные ряды юных паломников идут вдоль громадного поля, на котором в неизвестном месте погребена Анна Франк»[197]. Значительную долю трезвости проявил один из авторов журнала «Frankfurter Hefte», который констатировал: «Публика охотно чувствует себя растроганной, но она ничего не хочет знать о системе газовых камер»[198]. Казалось, и не только журналистам либеральной прессы, что «время забвения закончилось»[199]. Генрих Бёлль в 1958 г. выражал надежду, что в общественном мнении ФРГ уже заговорил «голос той инстанции, само упоминание о которой стало в наши дни предосудительным, — голос совести»[200].

Но подобные заключения оказались явно преждевременными. В 1958 г. была опубликована статья публициста Вернера Хальбвега, по мнению которого в ФРГ «не произошло извлечения уроков из времени национал-социализма — подлинного, действенного, охватывающего широкие круги населения».

В рождественскую ночь 24 декабря 1959 г. в Кельне были осквернены фашиствующими хулиганами только что отстроенная синагога и памятник жертвам национал-социализма[201]. С конца января 1959 г. до середины февраля 1960 г. полиция зарегистрировала 833 подобных случая, при этом больше половины задержанных были людьми моложе 20 лет. В исследовании Института социальных исследований (Франкфурт-на-Майне) говорилось о «вторичной волне антисемитизма»[202].

Общественность — западногерманская и зарубежная — была встревожена. Раздавались призывы к удалению бывших нацистов из правительства (речь шла прежде всего о Глобке и Оберлендере). В ряде городов состоялись демонстрации с требованиями «заняться наконец-то политическим прошлым влиятельных лиц в Бонне». В пользу чистки государственного аппарата от нацистов решительно высказались еженедельники «Der Spiegel» и «Die Zeit».

Незамедлительно раздались голоса, утверждавшие, что антисемитские выходки явились «частью запланированной акции коммунистов», которая должна «дискредитировать ФРГ в глазах всего мира». С легкой руки Аденауэра была пущена в ход версия о «кучке хулиганов», которые заслуживают лишь того, чтобы их «как следует высечь»[203]. Против столь примитивной трактовки преступления выступил депутат бундестага от ХДС Франц Бём, который предложил не искать преступников «где-то за опушкой», но здесь, «в лесу, где мы сами находимся»[204].

В ходе дебатов в бундестаге министр внутренних дел Герхард Шрёдер (ХДС) призывал к отказу от крайностей, к «выработке уравновешенного взгляда на прошлое». Министру ответил вице-президент бундестага социал-демократ Карло Шмид, резко выступивший против интеграции в западногерманское общество бывших нацистов, «мышление, действия и речи которых означают посев зубов дракона»[205].