Жестокая память. Нацистский рейх в восприятии немцев второй половины XX и начала XXI века

Достижением европейского масштаба стала документальная серия «Европа под властью свастики» (редакция Вольфганга Шумана и Людвига Нестлера)[754]. В последний год существования ГДР был выпущен сборник «Путь к войне», на страницах которого во многом по-новому была освещена проблематика внутренней и внешней политики рейха. Среди авторов коллективного труда — Дитрих Айххольц, Курт Петцольд, Манфред Вайсбеккер, Олаф Грёлер, Герхарт Хасс[755]. Курт Петцольд одним из первых обратился к непозволительно долго замалчиваемой в ГДР теме преследования и физического уничтожения евреев в годы Второй мировой войны[756].

В мае 1975 г. Мартин Брошат выступил с докладом на международной научной конференции в Веймаре, посвященной 30-й годовщине окончания Второй мировой войны. Но в ГДР были недовольны тем, что Брошат протестовал против трактовки нацистской диктатуры только как «продукта капитализма». Он называл «проблематичным» тезис о «тождественности германского фашизма и монополистически-капиталистического империализма». Осторожно, применяя привычную для ГДР терминологию, Брошат советовал ученым-марксистам проследить, как функционировала «система государственно-монополистического господства», «в чьих руках находились рычаги экономической и политической власти, в чьих интересах осуществлялась эта власть и была развязана Вторая мировая война», как развивался «комплекс опосредованных связей между империализмом гитлеровско-гиммлеровского образца и классическим империализмом, о котором писал Ленин». Позиция Брошата не вызвала восторгов и в ФРГ: он явно несвоевременно убеждал западногерманских коллег в «необходимости интенсивного научного диалога», призывал их «учиться толерантности»[757].

Прошло несколько лет, прежде чем в обоих германских государствах не только начала осознаваться необходимость сотрудничества исследователей истории нацистского периода, но и были предприняты некоторые шаги в этом направлении. Замысел и начало осуществления совместного исследовательского проекта были обязаны творческой инициативе и незаурядной энергии Мартина Брошата.

Стремление к партнерскому сотрудничеству с учеными ГДР было исключением, никак не правилом, для западногерманских историков. Итальянский исследователь Густаво Корни констатирует, что представители ФРГ «не только игнорировали возможность диалога, но положили в основу отношений с восточными коллегами позицию превосходства, а подчас и неприемлемой заносчивости»[758].

Осенью 1986 г. Брошат, приложив немалое дипломатическое искусство, достиг договоренности с руководителем архивной службы ГДР Людвигом Нестлером о подготовке параллельных текстов, касающихся предвоенного курса различных фракций нацистской элиты: генералитета, дипломатов, монополистов, бонз НСДАП, церковников, юристов, аграриев, медиков, университетских профессоров.

Проблематика проекта была определена следующим образом: ответственность германских правящих кругов за подготовку Второй мировой войны. Этот выбор свидетельствовал о внимании западногерманской стороны к научным достижениям и методологии исследований, осуществлявшихся их коллегами из ГДР. В политическом и исследовательском пространстве существовал консенсус относительно того, что «война была развязана Германией». И поэтому, был уверен Брошат, «вопреки различным историко-теоретическим установкам», удастся добиться «критического диалога» и прогресса в «изучении основ национал-социалистического режима»[759].

В марте 1987 г. состоялось подписание совместного протокола и формирование коллектива из первоклассных профессионалов. Замысел был по-настоящему новаторским. Перед читателем будущей книги должно было возникнуть некое подобие стереоскопической картины истории нацистского режима. Начиная работу над совместным трудом, Брошат выразил надежду на то, что он будет служить делу «частичного согласия или, по крайней мере, созданию точек соприкосновения», «непредвзятому исследованию некоторых табуизированных тематических комплексов», «преодолению продолжавшегося десятилетия раскола науки и идеологических окопных сражений». Условием осуществления проекта, полагал его инициатор, должен быть взаимный отказ как от «нетерпимо-догматического антикоммунизма», так и от «разоблачения ФРГ как питательной среды неофашизма». Это совсем не означало, что разногласия историков двух стран должны были замалчиваться или затушевываться. Напротив, в совместном протоколе подчеркивалось, что обе стороны «решились на эксперимент сотрудничества, в ходе которого, поскольку это возможно, следует добиваться консенсуса, не сглаживая различий, но, напротив, добиваясь их плюралистического сосуществования». В ходе подготовки совместного труда и дискуссий о представленных манускриптах происходило, по словам Брошата, плодотворное «обращение к недогматическим концепциям», возникали «плодотворные исследовательские импульсы»[760].