Жестокая сделка (ЛП)

Я не могу говорить, не могу двигаться, едва могу даже думать. Мой рот не может произнести ни слова, чтобы сказать "да" или "нет", потому что все, что я чувствую, это страх, холодный и замораживающий в один момент, и головокружительно горячий в следующий. Я чувствую, как слезы наворачиваются на глаза от ужаса и боли в запястье, но я стараюсь не дать им пролиться.

— Не заставляй меня отсылать тебя к укротителю невест, малютка Изабелла.

У него низкий, певучий голос, и он притягивает меня к своему телу, шепча это мне на ухо. Я чувствую, насколько он возбужден через штаны, одна рука скользит между нами, чтобы нащупать мою грудь, и я чувствую, что меня сейчас физически стошнит.

Укротитель невест — это бугимен, сказка, рассказанная для устрашения будущих непокорных жен, по крайней мере, так мы говорим сами себе. Мы все слышали о том, как кого-то увозили и отправляли ему, в моем случае женщина, о которой я слышала, была той самой, которая чуть не обманула своего мужа, заставив думать, что она девственница. Ее отослали, и ходили слухи, что ее увезли в горы, к укротителю невест. Мужчина, который подчиняет женщин своей воле, который заставляет их подчиняться, и который отправляет их обратно к их мужьям тихими и послушными, оболочками их прежних "я".

Я видела ее, когда она вернулась. Она была уже не той женщиной. Это было достаточным доказательством, даже если сам укротитель невест был всего лишь историей, кто-то изменил ее. Человек, с которым мы никогда не хотели встречаться.

Но я не уверена, что Диего не хуже.

— Убери от нее свои грязные руки!

Голос Найла прорезает воздух, слишком близко, и я выворачиваюсь в объятиях Диего, несмотря на боль в запястье, просто чтобы увидеть его лицо. Он выглядит разъяренным, на кого именно, я точно не уверена, возможно, на всех, и он не смотрит на меня. Но его взгляд направлен прямо на Диего, и он на мгновение освобождается от охраны моего отца.

— Ты никому ее не отдашь, и ты не заберешь ее, по крайней мере, без…

Его голос резко обрывается, когда крупный мужчина… из людей Диего или моего отца, я не уверена, кто именно, бьет его прямо в живот. Найл сгибается пополам, из него выбивает воздух, но он восстанавливается быстрее, чем я могла бы ожидать от любого мужчины.

Если раньше я думала, что это хаос, то это было ничто по сравнению с этим.

Такое тело, какое есть у Найла, обусловлено не чем иным, как часами занятий в тренажерном зале, но я и не представляла, что он может так драться. Он как будто превращается в зверя, его челюсти сжаты, а глаза суровы, когда он отбивается от надвигающихся на него мужчин, пригибаясь, блокируя и обмениваясь ударами, прежде чем они окажутся в пределах досягаемости его точеного лица. Но он не единственный, кто сражается.

— Я сказал, что сделка расторгнута, — начинает говорить мой отец. — Она больше не твоя, Диего. Я принял свое решение…

— А я принял свое. Закончите это. — Говорит Диего, поворачиваясь к своим людям. Затем он начинает тащить меня за запястье прочь от отца и брата по мраморному полу, в то время как гости расходятся, как море, и никто из них не хочет вмешиваться.

Мой отец выпрямляется во весь рост, его лицо темнеет от ярости.

— Я Рикардо, черт возьми, Сантьяго! — Кричит он. — И ты не заберешь мою дочь без моего разрешения, сеньор Гонсалес!

Я вижу, как он делает движение рукой, и внезапно его люди идут за Диего, обнажив пистолеты и ножи, люди Диего образуют стену с другой стороны от него и меня. Гости застыли, как будто не могут поверить в происходящее до тех пор, пока не раздается первый выстрел, а затем начинается настоящее столпотворение.

— Ты пойдешь со мной, даже если моим людям придется убить каждого члена твоей семьи, черт возьми, ты должна это сделать, — рычит Диего, таща меня вперед, и я не уверена, что мое запястье вот-вот не сломается. Я все равно оборачиваюсь, осматривая комнату в поисках Елены, но ее нигде не видно, и я помню, как мой отец велел охранникам отвести ее наверх.

Пожалуйста, пусть она будет в безопасности, думаю я, мои глаза наполняются слезами, когда Диего издает сердитый возглас разочарования и делает шаг вперед, чтобы подхватить меня на руки, как будто я ничего не вешу.

— Отпусти ее нахуй! — Я слышу крик Найла, а также проклятия и угрозы моего отца и крики моего брата, но они не могут добраться до меня. Никто не может. Гости в панике бросаются к дверям, и теперь слышны еще выстрелы, еще крики.

Я вижу все это из-за плеча Диего, когда он шагает к входной двери в окружении охранников. Я вижу кровь на мраморе, гостя, падающего, затоптанного. Я чувствую, как рвется моя юбка, когда я пытаюсь вырваться, а он удерживает меня. Я вижу, как Найл сбивает кого-то с ног метким ударом кулака, и вижу, как мой отец и Анхель отступают за стену безопасности, пока люди Диего отбиваются. Мой отец и мой брат на самом деле не бойцы. Они платят мужчинам, чтобы те делали это за них. Но Найл…