Жестокая сделка (ЛП)

— Извините, — говорит женщина за стойкой регистрации. — У меня остался только один свободный номер с двуспальной кроватью. Есть еще один отель выше по улице, но я думаю, что там тоже занято.

— Все в порядке, — говорит Найл, его челюсть напрягается. — Мы займем комнату.

Я чувствую, как, то же напряжение проходит сквозь него, когда мы поднимаемся по лестнице. Я могу сказать, что он немного пьян после ресторана, не настолько, чтобы кто-то еще заметил. Тем не менее, теперь я знаю его достаточно хорошо, чтобы заметить легкую заминку в его походке, смягчение по краям его слов.

Он запирает за нами дверь, и я снова прекрасно осознаю тот факт, что там только одна кровать. На этот раз королевских размеров, так что немного больше места для нас двоих, но все равно… одна кровать.

Кровать, в которой я хочу сделать с ним так много всего.

— Я иду в душ, — хрипло говорит Найл, и я киваю, не доверяя себе, чтобы заговорить. Я боюсь, что буду умолять его поцеловать меня снова, как он делал прошлой ночью, и этим утром, что я буду умолять его и обо всем остальном, чего я хочу от него сегодня вечером. Завтра мы летим самолетом в Штаты, и где-то глубоко внутри я знаю, что как только мы окажемся там, как только он устроит меня в моем собственном доме, он больше не прикоснется ко мне.

Он исчезает в ванной, не сказав больше ни слова, и мгновение спустя я слышу, как включается вода. Я сжимаю руки перед собой, зная, что не должна делать то, что сейчас крутится у меня в голове, зная, что не должна идти к нему.

Но перед мыслью о нем, мокром и обнаженном в душе, невозможно устоять.

Я осторожно проскальзываю в ванную. Найл сначала меня не замечает, и я смотрю на него, стоящего там, мускулистого, великолепного, с которого капает горячая вода. Единственное, что его портит, это огромные синяки, покрывающие его плечи, торс и бедра, вплоть до самых бедер, видимые даже через непрозрачное стекло. Я хочу прикоснуться к нему, утешить его так сильно, что это причиняет боль, и, прежде чем я могу остановить себя, я снимаю топ и юбку, осторожно открывая дверь в душ.

Найл слегка подпрыгивает, когда я захожу внутрь, его глаза расширяются.

— Изабелла! Что за…

— Ш-ш-ш, — шепчу я и наклоняюсь вперед, обхватывая его лицо руками и поднимаясь на цыпочки.

Я хотела украсть поцелуй. Только один. Но как только мои губы касаются его, волна желания внутри меня требует гораздо большего. Я чувствую, как Найл напрягается всего на секунду, как будто собирается сказать мне "нет", а затем его руки оказываются на моих бедрах, он притягивает меня к себе и углубляет поцелуй.

Я никогда никого не целовала, кроме него, но я не могу представить, что это может быть лучше с кем-то другим. Поцелуи Найла достаточно твердые, достаточно требовательные, чтобы пробудить ту часть меня, которая хочет, чтобы он поглотил меня, но достаточно нежные, чтобы дать мне понять, что я могла бы остановиться, если бы захотела. Его язык прижимается к уголку моего рта, скользя по нижней губе, и я нетерпеливо открываю рот для него, желая большего.

— Ты не должна быть здесь, — шепчет он мне в губы. — Ты снова ведешь себя как плохая девочка, Изабелла.

— Почему? — Шепчу я в ответ, хотя и знаю ответ.

— Потому что, если ты останешься здесь, — продолжает Найл, его голос понижается до низкого, хриплого рокота. — Я не смогу удержаться от того, чтобы трахнуть тебя.

Я смотрю на него, в его пронзительные голубые глаза, обрамленные мокрыми черными волосами, и на невероятно точеное лицо, и чувствую себя такой же смелой, как в ту первую ночь, когда шепчу в ответ:

— А что, если я хочу, чтобы ты это сделал?

Найл издает глубокий горловой стон, слегка покусывая мою нижнюю губу, прежде чем схватить меня за плечи и быстро развернуть, толкая вперед, так что мои руки оказываются на стенке душа. Я слышу его резкий вдох, когда он видит рубцы на моей заднице, и чувствую, насколько он нежен, когда сжимает мои бедра, даже если толчок его набухшей головки члена у входа в мою киску далеко не нежный.

Когда он входит в меня, я вскрикиваю, мне все еще больно после прошлой ночи, но это тоже так приятно. Я уже влажная от его поцелуев, и когда он просовывает руку под меня, дразня мой клитор, я издаю стон удовольствия.

— Еще, пожалуйста, — выдыхаю я, желая почувствовать его всего, сильно толкающегося внутри меня, и на этот раз Найл не спорит. Он просто дает мне это.

Он вонзает свой член в меня, каждый дюйм, растягивая и заполняя мою и без того воспаленную киску, когда его бедра шлепаются о мою задницу, и рубцы там причиняют боль. Тем не менее, мне кажется, что он записывает воспоминания об этой боли с новым, изысканным удовольствием. Я знаю, что собираюсь кончить, ощущение его пальцев, поглаживающих мой клитор, когда его член снова и снова вонзается в меня, невыносимо. Я не могу сдержаться и упираюсь ладонями в стену, пытаясь удержаться от падения, чувствуя, как меня начинает охватывать дрожь удовольствия.