Жестокая сказка (СИ)

- Многие мужчины моей семьи поступали подобным образом, - перехватывает запястья, поглаживает и отводит от себя, заставляя выпустить ткань рубашки.

- А ты? – чувствую, как разливается горечь. – Тоже такое пробовал?

- Зачем? – прожигает взглядом. – Хватит с меня одной цепи.

Жар разливается по застывшим жилам, позволяет снова глотнуть воздух. Трепет сотрясает изнутри. Короткое признание, точно выстрел в упор, прошивает насквозь.

- Я говорила и думала много плохого о тебе и твоем отце, - выдаю глухо. – Марат всегда казался более адекватным и справедливым. Не сыпал угрозами, не обещал забрать мою кровь. Хотя теперь, зная, что у него имелась рабыня, трудно сохранять уверенность в собственных выводах. Я плохо разбираюсь в людях. Часто ошибаюсь.

Замолкаю. Отчаянно стараюсь урезонить бушующие внутри эмоции. Пальцы Рустама как будто крадут мой пульс. Сжимают слегка, едва касаясь кожи, однако все же до безумия ощутимо. От соприкосновения с ним пробивает электрическим током.

- Я бы не стала никого из вас убивать, - прибавляю после паузы. – Я бы не смогла. Может, звучит наивно и глупо, но я верю в справедливость. Преступников надо судить по закону, а не заниматься расправой лично. Пусть виновный отправляется в тюрьму, отбывает срок.

- Как быть, когда закон защищает виновного? – спрашивает мрачно. – Когда виновный и есть закон?

- Я понимаю, существуют продажные полицейские и продажные судьи, но всех же купить нельзя, а значит…

- Можно, - обрывает.

- Так не бывает, - бормочу тихо.

- Полиция. Суды. Правительство. Они управляют всеми странами, проникли в каждый угол этого гребаного мира. Эта отрава разливается повсюду. Долбаный вирус. Трудно реальность от такого дерьма вылечить.

- Они? – спрашиваю чуть слышно. – Кто – они?

- «Табула Раса», - произносит хлестко. – Так эти ублюдки себя величают. Тайный орден, который рулит политиками, олигархами, криминальными авторитетами. Всеми, кто хоть какой-то вес имеет. Под их руководством и главы кланов находятся, и менты, и судьи. У них в прислуге киллеры и террористы. Без их ведома ничего серьезного не происходит. Впрочем, они и мелочи мониторят.

- Стой, - роняю сдавленно. – Ты серьезно? Похоже на бредовую конспирологическую теорию. Секретное общество управляет целой планетой. Масоны. Закрытые клубы. Я разные передачи видела, но это ведь не может быть правдой.

- Правду вряд ли покажут.

- «Табула Раса», - пробую название на вкус, ощущаю цепенящий холод внутри. – Хорошо. Откуда ты про них столько знаешь?

- Когда отец надел на мою сестру кольцо, я был сопливым пацаном. Не задавал лишних вопросов. Другие братья тоже молчали. Глава клана всегда все сам решает. Его приказ – наш закон. Нужно подчиняться, четко выполнять распоряжения. Отец поставил нас перед фактом. Вот давно утраченные сокровища. Теперь эти драгоценности снова с нами. Вот повод для гордости и ликования. Никто из нас не подозревал, в чем суть, не догадывался, что такие богатства могли вручить только потомки шакалов, что предали Ахметовых пятьсот лет назад.

- Подожди, - хмурюсь. – Но те люди могли погибнуть. Разве нет? Столько времени прошло. Ценные вещи могли сменить множество хозяев.

- Я бы тоже так решил, если бы не видел полную картину, - скалит зубы. – Слушай дальше. Отец вернул часть. Значимую часть, но не все. Среди побрякушек находилось проклятое кольцо, и мой папаша прекрасно осознавал принцип действия того гребаного механизма. Над вещицей серьезно поработали, усовершенствовали до такой степени, что драгоценность легко надеть на любой палец, а вот снять уже нереально. Отец надел на Амину эту дрянь. Погубил родную дочь. Предал нашу кровь. Жалкий слизняк. Еще и насмехался. Сказал, будто долбаная железка – дар на будущее венчание. Гад. Ублюдок. Отлично понимал, она обручится лишь со своей неминуемой смертью.

- Почему? – сглатываю. – Твой отец никак не мог знать, что мой безумный дядя выберет Амину в качестве следующей жертвы.

- Не мог? – его рот складывается в пугающей усмешке. – Это было кольцо жертвы. Еще до всей истории с кровным долгом Стрелецких. Метка смерти. Плата за услугу. Месть.

- Рустам, я совсем перестаю понимать, о чем ты рассказываешь.