Жестокая справедливость

— Вот что, Даша. Никуда не ходи. У меня нет сестры, а с этой особой я сам встречусь. Красная кофта и белые джинсы?

— Юбка, Антон. Волосы черные.

— Погляжу на эту черноволосую, — пробормотал Лагутин. — Адрес не забудь выслать. И этот номер в память внеси, теперь он наш. Все. Сиди и жди.

— А магазин?

— Магазин подождет.

Поймав такси, Лагутин сказал:

— Подзаработать хочешь?

— Кто не хочет, — хмыкнул таксист.

У него было относительно молодое лицо и морщинистая шея. Он носил воинственный полуседой «ежик» и держал перед глазами раскачивающуюся фигурку распятого Христа. В машине пахло хвойным ароматизатором.

— Я должен проследить за женой, — соврал Лагутин. — У нее сейчас свидание возле библиотеки Крупской. Жми туда, по ходу дела определимся.

— Двойной тариф, — сказал таксист. — Давно гуляет?

— Пока не знаю. Услышал, как она кому-то встречу назначила. Хочу посмотреть.

— За такие вещи наказывать надо. Сразу. Их вот где держать надо. — Таксист сжал кулак. — Хорошего обращения не понимают. Отвернулся, она уже хвост задирает.

Он помолчал, ожидая комментариев. Лагутин молчал. Таксист счел это предложением пооткровенничать.

— Я своей однажды челюсть свернул, а в другой раз выставил ее за порог в чем мать родила. Кайся, говорю, сука. На коленях. Иначе не впущу.

— Покаялась? — рассеянно полюбопытствовал Лагутин.

На самом деле его абсолютно не интересовала драматическая история таксиста. Он гадал, откуда взялась эта брюнетка, представившаяся его сестрой, и склонялся к мысли, что это имеет какое-то отношение к вчерашнему происшествию. Мотивы злоумышленников начали проясняться. Кажется, готовился самый заурядный шантаж. Если вычислить шантажистов, то пазлы этой головоломки сложатся в определенную картину. Хорошо, если Леонид тут никак не замешан. За ним оставался долг в пятнадцать тысяч долларов. Лагутин не собирался терять такие деньги. Но сначала таинственная брюнетка, а потом уже Леня Марков.

— С тех пор шелковая стала, — продолжал свой нудный рассказ таксист. — Сашенька, Сашенька…

— Сашенька — любовник? — предположил выведенный из состояния задумчивости Лагутин.

— Какой еще любовник, блин? Саша это я. Александр.

— Как Пушкин.

— Ну да, — согласился таксист. — Отчество у меня другое, но тоже на «эс». Выпить, что ли, где же кружка, хе-хе.

— Здесь остановись, — велел Лагутин. — Сразу за остановкой. Вон она, кажется.

— Что значит кажется? Ты бабу свою не узнаешь?

— Принарядилась, зараза. Дома мышкой шмыгает. А тут на тебе!

— Фигуристая, — одобрил таксист. — Вдвойне бдительность нужна.

— Я разберусь, — сказал Лагутин.

— Разберись, мужик. Да так, чтобы на всю жизнь запомнила.

— Ты помолчи, Саша. Хочешь, радио включи. А язык за зубами держи.

Таксист надулся и включил песню про траву у дома. Лагутин следил за молодой женщиной, прогуливающейся возле ступеней библиотеки. Она нервничала, проверяла часы и трижды порывалась звонить куда-то, но ей не отвечали.

«Молодец, Даша, — похвалил про себя Лагутин. — Сориентировалась».

Кончилось тем, что яркая брюнетка направилась к своей машине такими широкими шагами, что было удивительно, как тесная юбка не треснула по швам.

— Не дождалась, — прокомментировал таксист. — Не явился хахаль. Как чувствовал.

— За ней, — коротко скомандовал Лагутин. — И дальше музыку слушай.

Радио было настроено на ретро-волну. Пели о батяне-комбате.

Лицо таксиста сделалось суровым, как будто он и сам проливал кровь на фронте и теперь с гордостью и горечью вспоминал те дни. Это Лагутина устраивало. Ему было не до трескотни водителя. Он запоминал дорогу.

Брюнетка въехала в ворота довольно большого особняка, находящегося в черте города.

— Цыганский поселок, — определил таксист. — Твоя с цыганом связалась? Или вы тут живете?

— Живем, — обронил Лагутин. — Постой-ка тут еще.

— Опасное местечко. Тут, небось, наркотой торгуют.

— Случается. Помолчи, а?

Зазвучало вступление к «Дальнобойщику». Глаза таксиста подернулись мечтательной пеленой, он стал барабанить пальцами по рулю, явно представляя себя водителем мощного грузовика, несущегося по просторам отчизны.

Лагутин сидел на месте и смотрел. Ворота в особняк открылись еще дважды. За ними удалось рассмотреть одного парня в бронежилете. Над двором была натянута маскировочная сетка, предохраняющая не только от съемок с воздуха, но и от переброшенной через забор гранаты.

«Хоть и чернявые, но не цыгане, — определил Лагутин. — Цыгане такую оборону вокруг себя не выстраивают, им детворы и женщин достаточно, которые за всеми подходами наблюдают. В доме обосновались бандиты. Кавказцы, судя по физиономии часового. Что-то их связывает с нашим бизнесменом. Но что? Надо выяснить».

Покинув поселок, Лагутин высадился возле библиотеки, расплатился и отправился смотреть новые апартаменты. Общая их площадь составляла метров тридцать пять, но это было временное пристанище. Потерпеть можно, тем более на пару с такой милой сообщницей.

Пока Даша накрывала на стол, путаясь в свертках и пластиковой посуде, Лагутин уединился в комнате и позвонил Маркову.

— Уже знаешь, Леонид? — спросил он.