Жестокая тишина

Уайлдмен любил смотреть, как она спит. Тогда она превращалась в персонаж из своих рассказов. Она одновременно принадлежала ему и была плодом воображения. Когда Пандора спала, он переписывал свой сценарий. То, что сейчас происходило здесь, в мансарде, было более фантастично, чем сцены из его фильма. Его рассказ о человеке, который ловит людей, чтобы их изменить, лишая их возможности общаться с внешним миром, стал не столько «фильмом ужасов», сколько романтической сказочной историей. Его главный мужской персонаж – одновременно злодей и герой – постепенно превращается в юного принца, влюбленного в загадочную женщину, которую он сделал своей пленницей.

Были мгновения, когда Пандора просыпалась и видела, что Уайлдмен спит. Это были моменты искушения. Она чуть было не вернулась к своему первоначальному плану побега. Но когда она направилась в сторону лифта, собаки заворчали, и Уайлдмен проснулся. Нет, подумала она, единственный способ – подождать, когда он уйдет. Не может же он сидеть здесь всю жизнь. А если может? У них рано или поздно должна кончиться еда. Рано или поздно? Когда же?

Пандора придерживалась одного золотого правила: не заниматься с ним любовью. Не позволять ему соблазнить себя. Она, честно говоря, думала, что он применит насилие, но этого не случилось. Были моменты, когда они вместе лежали в кровати и она тосковала по его ласкам. Иногда он дотрагивался до нее, но она тут же отворачивалась. Ее удивляло, почему он не проявляет настойчивости.

Уайлдмен понимал. Она с ним играет. На ее месте он делал бы то же самое. Но он подождет. Он знает ее натуру. Именно это он и любит в ней. Ее характером была ее плоть, ее личностью было ее желание. Поэтому она и была с ним. Она, возможно, будет бороться, но никогда не сбежит. Наступит момент, когда она не захочет уходить. Он обожал ее и целовал ей ноги.

Однажды утром Уайлдмен решил сделать ей подарок. Она открыла глаза – перед ней на кровати стоял маленький самолетик.

– Я прислал его тебе, – сказал он. Она взяла в руки легкую игрушку и внимательно посмотрела на фюзеляж. Ilea Iacta est. Пандора поймала себя на том, что улыбается. Она не боялась. «Интересно, почему бы это должно меня испугать. Несколько дней назад это привело бы меня в ужас. Я знаю, что все еще пленница. Но я больше не боюсь».

Ее страхи и смятение уступили место почти приятному чувству недоумения. Как ребенок, выздоравливающий после болезни, она чувствовала себя спокойно, зная, что болезнь прошла. Приступы глухоты, так долго мучившие ее, загадочным образом исчезли. Она вдруг поняла, что ни разу с тех пор, как поселилась здесь, в его замке, не страдала от приступов глухоты. Как странно!

Прошло четыре дня с тех пор, как Полетт последний раз разговаривала с Пандорой. Она чувствовала, как в ней нарастает страх. Полетт думала, что Хэммонд убил ее маму. Она боялась признаться в своих страхах миссис Уинг. Дэвид же догадывался о них. Он всегда понимал, что с ней происходит, и сказал, что она должна обратиться в полицию. «Расскажи им обо всем», – говорил он. Полетт знала, что Дэвид прав, но ей было стыдно за отца. Она не хотела, чтобы о нем узнали посторонние люди. «Фунг шуи» не сработал. Это ее злило. Пытаясь сдержать слезы, Полетт стала злой и раздражительной. Когда Дэвид однажды ночью хотел поговорить с ней и успокоить, она его ударила и выгнала из комнаты, Она больше не хотела его видеть. Ей хотелось убежать отсюда. Она сама испугалась своей жестокости.

Полетт успокаивалась, слушая запись Маклина. Каждую ночь она слушала и тихо подпевала ему. Она не могла заснуть. Дэвид к ней не приходил. Она напугала его. Однажды Полетт раскрыла пластиковый мешочек, в котором держала все рисунки Хэммонда с изображением ящика, и разложила их на полу своей спальни. Что же здесь все-таки изображено? Она почувствовала дурноту, закружилась голова. Неожиданно музыка перестала действовать на нее успокаивающе.

Полетт поняла, что надо делать. Наконец-то до нее дошло. Избавиться от злого духа, уничтожить его раз и навсегда. Она собрала все рисунки и отнесла их вниз, на кухню. Пока все в доме спали, она включила газ на плите и сожгла все эти бумажки одну за другой в синем пламени. Как только бумажка сгорала, она бросала пепел в пустую кастрюлю, стоящую на плите. Кухня наполнилась дымом. Полетт дышала с трудом, глядя на пляшущие языки пламени. На дым она не обращала внимания. Он означал смерть злого духа. Неожиданно она услышала резкий и громкий звук. Он напугал ее. Наверное, это предсмертный крик злого духа. Но это включилась пожарная сигнализация. Когда на кухне появилась мисс Уинг, Полетт громко плакала: это она сделала.

Дэвид считал, что ей не надо идти в школу, а миссис Уинг хотела вызвать врача. Но Полетт успокоилась и сказала, что в школу пойдет. Она не хотела принимать ни помощи, ни сочувствия. Огонь прибавил ей храбрости, дым был доказательством очищения.