Жестокая тишина

Она ждала, что он разозлится, но Уайлдмен оставался спокоен. Он ответил ей так просто, будто она предложила ему выпить чаю.

– Нет, я не убиваю людей.

– Но ты же хочешь убить этого парня.

– Я хочу уничтожить его. Не физически, а вывернуть его наизнанку.

Уайлдмен отвернулся от Лоры, подошел к столу, взял модель самолета и высоко поднял ее. Разум прояснился. План был ясен и прост.

– Жребий брошен, – сказал он по-латыни.

Если бы еще несколько недель назад Уайлдмен увидел Хэммонда голым в бассейне вместе с Пандорой, то это заставило бы его беситься от ревности, а он презирал это чувство. Но теперь, в спокойном состоянии, это даже позабавило его. «Куй железо, пока горячо», – подумал он. Из своего укрытия в кустах он собирался швырнуть самолет в бассейн, чтобы в самый разгар прервать их секс в воде. И это будет только началом.

Уайлдмен сомневался, сможет ли Хэммонд прочитать послание на фюзеляже самолета. И если да, то сможет ли он понять, что оно означает и кому направлено. Да и вообще: догадается ли, что это латынь? Вряд ли. Приличное знание латыни – только за одно это Уайлдмен может быть благодарен отцу. За это и еще за уменье довольствоваться обществом самого себя в течение длительного времени. Эти периоды одиночества увеличивали его работоспособность и прибавляли чувственности в его отношения с женщинами.

Когда Уайлдмен снова увидел Пандору обнаженной, выходящей из бассейна, она показалась ему совершенно незнакомой женщиной. Бледно мерцающая кожа на спине, влажные волосы, которые теперь показались ему темными, а не светлыми, стройные бедра, ее лоно, маленькое, как точка, с того расстояния, откуда он наблюдал за ней, – она могла быть любой женщиной, но не той Пандорой, которую он познал. Она просто стала представительницей своего женского рода. Он предпочитал свои воспоминания, образ, сложившийся в его сознании, этому, отдаленному напоминанию о ней. Все было так странно. Уайлдмен обнаружил, что в полутьме он наблюдает за Хэммондом, а не за Пандорой. Хэммонд был его добычей. Он чувствовал себя в чем-то близким ему. Пандора слегка разочаровала его. Лора была бы довольна, если бы узнала об этом, подумал Уайлдмен.

Следующий шаг – забрать модель. Пусть Хэммонд рассматривает самолет, беспокоится о том, откуда он мог прилететь, и, прежде чем придет к какому-то заключению, надо забрать самолет обратно. Это ошарашит его посильнее, чем исчезновение «бентли». Уайлдмен знал, что Хэммонд опять поедет на место дуэли, просто чтобы удостовериться, что она действительно состоялась. Он понимал его, потому что сам сделал бы то же самое.

В следующий вечер Уайлдмен последовал за их машиной в «Империал Гарденс». Лора позвонила Хэммонду из платного телефона в баре, который находился этажом ниже главного ресторана. Такие звонки не для нервных. Подобные приемы обычно используют в «фильмах ужасов». Уайлдмен тоже использовал его в своем сценарии «Ящика». Даже если «Ящик» никогда не появится на экране, он будет сыгран в реальной жизни. Уж он позаботится об этом!

На следующий день Уайлдмен видел, как Пандора с дочерью уезжает на уик-энд. Ее дочь собиралась побывать у своих друзей: у них обеих были с собой дорожные сумки. И теперь Уайлдмен знал, что доберется до Хэммонда. Хэммонд был у него в руках. Обстоятельства сложились почти как по волшебству. Может, самой судьбой было предопределено, чтобы их дуэль не закончилась, а стала как бы продолжением смерти бедняжки Бетти Мей. Уайлдмен ощущал, что существует какая-то другая, скрытая подоплека всего этого дела. Помимо его плана, действовала какая-то мрачная, таинственная стратегия. Это ощущение подкрепляло его уверенность, его решимость.

Проникнуть в дом было легко: замок в кухонной двери мог бы открыть даже ребенок. Наполовину опустошенная бутылка водки подсказала Уайлдмену, как Хэммонд спасался от своих страхов. Этот кобель спал, оглушив себя водкой. Забирая самолет из кабинета, Уайлдмен еще раз поразился, как зацикленность на Хэммонде начисто вытеснила из его сознания Пандору. Мысль о том, чтобы похитить ее, была просто бредом, когда есть совершенно очевидный способ заполучить ее. То, как легко Уайлдмен оказался в их доме ночью, натолкнуло его на эту мысль, и он с волнением предвкушал, что произойдет на следующий день в полдень. Уходя из дома Хэммонда, он выпил немного водки прямо из бутылки.

В субботу Уайлдмен пригнал свой «пикап» на улицу неподалеку от их дома. Поверх водолазного костюма на нем был надет комбинезон механика, обслуживающего бассейны. В сумке через плечо у него были кое-какие инструменты и поэтому Уайлдмен небрежно вошел в дом, чтобы разведать обстановку. Хэммонд был на месте. Самое забавное заключалось в том, что он как будто ждал Уайлдмена, сидя в своем садике и читая сценарий «Ящика».