Жестокая жара

— Я спросил, не замечали ли вы в последнее время признаков снижения внимания?

— Нет, — ответила она, надеясь, что первый вопрос не самый критичный. — Я прекрасно могу концентрироваться.

— Мне очень часто приходится иметь дело с посттравматическим стрессовым расстройством, и я знаю: офицеры полиции доводят себя до нервного истощения, пытаясь доказать, что они неуязвимы. Поэтому прошу вас, поймите: в чувствах, которые вы испытываете, и в том, что вы расскажете мне, нет ничего постыдного.

Хит, кивнув, улыбнулась, дав понять, что полностью согласна, ни на секунду не забывая о том, что этот человек одним росчерком пера может отстранить ее от расследования на неопределенное время.

— Сразу же скажу, что я не заинтересован в том, чтобы затягивать лечение, — произнес Кинг, словно прочитав ее мысли. Как будто он твердо знал, о чем именно она сейчас думает.

Он задал еще несколько вопросов; некоторые из них повторялись в анкете. О сне, о потреблении алкоголя, о том, не чувствует ли она себя нервной, часто ли испытывает тревогу. По выражению лица Лона Кинга нельзя было сказать, доволен ли он ее ответами, или Никки уже выкопала себе могилу.

— Думаю, что не ошибусь, если на один из вопросов отвечу за вас положительно — то есть вам много раз приходилось быть свидетелем событий, связанных с угрозой жизни.

— Я же работаю в отделе убийств, — пожала она плечами.

— А как насчет подобных событий в личной жизни? Не считая работы?

Хит как можно короче рассказала об убийстве матери, в то же время стараясь не показаться замкнутой и немногословной. Когда она закончила психолог, помолчав, мягким голосом радиоведущего произнес:

— Такое событие в девятнадцать лет может оказать влияние на всю жизнь. Бывает ли так, что события вашей жизни заставляют вас возвращаться мыслями к этой трагедии, переживать ее заново?

Никки захотелось рассмеяться и воскликнуть: «Каждый день», но затем она испугалась, что ее отстранят на полгода и она уже не расстанется с психоаналитиком, и сказала:

— В этом нет ничего особенного. На работе мне приходится иметь дело с родственниками и близкими убитых. Если это и напоминает мне о событиях моей жизни, то собственный опыт лишь помогает общаться с ними и эффективнее вести расследование.

Но Кинг не торопился вручать ей медаль. В ответ она получила только «Ясно».

— А как насчет ассоциаций с убийством матери? Вы никогда не обнаруживали, что избегаете людей или вещей, которые напоминают вам о нем?

— Гм…

Хит откинулась на мягкие подушки и посмотрела в потолок. За спиной у нее негромко щелкала секундная стрелка часов, и сквозь закрытое окно кабинета на двенадцатом этаже доносился успокаивающий шум Нью-Йорка. Никки рассказала доктору только о пианино в гостиной. О том, что она не может заставить себя играть на нем, объяснила почему. Он молча слушал. Другой непроизвольной реакцией, о причине которой она догадалась только сейчас, было отдаление от отца. Никки всегда считала, что виной тому он сам, но заговорить об этом у психоаналитика значило открыть ящик Пандоры, и поэтому она остановилась на пианино и даже спросила, плохо это или хорошо.

— Нет плохого и хорошего. Мы просто поговорим с вами, и тогда сложится целостная картина.

— Прекрасно.

— Ваш отец еще жив?

Этот человек психолог или медиум? Никки рассказала о разводе родителей, отметила, что общаться с отцом стала реже, но сохранила с ним сердечные отношения, а отдаление приписала ему, а не себе, что было в любом случае отчасти правдой.

— Когда вы в последний раз общались с отцом?

— Пару часов назад. Я позвонила ему, чтобы исправить вред, причиненный моим начальником, который отправил человека допросить отца об убийстве матери.

— Итак, это вы сделали шаг навстречу.

Хит уверенно сказала «да», вспомнив первый признак посттравматического стрессового расстройства — стремление избегать людей, напоминающих о психической травме.

— И как он отнесся к этому?

Никки вспомнила ворчание и бряканье льда в бокале.

— Скажем так, он был выведен из равновесия. — Психоаналитик не стал задерживаться на этом и перешел к вопросу о ее отношениях с мужчинами.

— Из-за моей работы трудно поддерживать постоянные отношения, и вы, возможно, это знаете.

— Почему бы вам самой не рассказать мне?

Правдиво, но кратко Никки обрисовала свою личную жизнь за последние несколько лет; самые длительные отношения связывали ее с Доном. Она преподнесла Кингу ту же версию, что и детективу Капарелле вчера вечером: партнер по ближнему бою с дополнительными преимуществами. Потом рассказала о Джеймсоне Руке. Единственный раз за весь разговор врач отвлекся — спросил, не тот ли самый это знаменитый журналист. Никки воспользовалась этим для того, чтобы начать рассказ об их встрече в участке прошлым летом, отметила, что, несмотря на то что они с Руком не изменяли друг другу, они официально не были парой. И тем не менее она не спала с Доном.

— Как вы справляетесь с воспоминаниями о вчерашнем убийстве?

— Это нелегко. — Никки подумала о бедном Доне и едва не заплакала, но ей удалось сдержаться. — Главным образом я стараюсь отложить это на потом.