Жестокие ангелы

Отпусти его,советовал он самому себе. Он никогда не присоединится к системе, а как иначе он сможет служить?

Ториан продолжил прокладывать путь через толпу, часто останавливаясь, чтобы обменяться приветствиями и комплиментами, даже с третьестепенными родственниками. Он обошёл стороной детей, которые, конечно, находили свои собственные развлечения среди взрослых, полностью игнорируя те игры, что были придуманы специально для них. Им владели грусть и уныние. Сожаление о долгих годах, предшествовавших этой минуте, становилось чем ближе, тем сильнее.

«Это всего лишь перемена, последняя перемена. Лучше, чтобы всё закончилось поскорее».

В дальнем конце Большого зала Май Эразмус взирала на свой двор, сидя в кресле с высокой спинкой и баюкая на руках свою дочь Индэн. Другие младенцы лежали в специальных плетёных колыбельках, которые давали им свободу барахтаться и щебетать и одновременно позволяли фиксировать основные показатели состояния организма.

Ториан положил руку на плечо Май. Она подняла на него глаза, оторвав взгляд от ребёнка. Он наклонился и сунул палец в толстый маленький кулачок Индэн. Малышка схватила его и немедленно попыталась запихнуть в рот.

— Она опять голодна. — Май вздохнула. — Я начинаю думать, что не смогу продержаться.

— Ты прекрасно справишься, — пробормотал Ториан. — И тебе помогут. Пора идти, Май.

Она встретилась с ним взглядом и всего раз кивнула. Встала, подобрав свободной рукой свои сверкающие юбки. Прекрасно обученные камеристки выстроились в ряд прямо за её спиной. Индэн, объявила она, начала беспокоиться. Май скользящей походкой проходила мимо празднующих, объясняя, что шум и жара — это просто немного слишком. Индэн очень к месту издала громкий вопль, и все заулыбались, видя, какой преданной матерью оказалась сэо Май Эразмус. Ториан перехватил взгляд Эстева, кивнул и сделал едва заметное движение пальцами. Эстев поклонился, улыбнулся и сказал, что ему лучше убедиться в том, что его жене и дочери ничего не нужно, и проследовал за Май.

Ториан продолжил медленно обходить залы: обменивался приветствиями, вопрошал о здоровье и делах, отвечал на вопросы и давал обещания, которые можно лаконично выразить как «всё будет хорошо».

— С планом всё в порядке, — уверял он каждого, кто спрашивал об этом. — Первая волна скоро отбудет. Наслаждайтесь праздником, пока вас не призовут.

Всем им было известно о триумфальных достижениях Госпиталя, о бессмертии, передаваемом по наследству, и системе, объединяющей живые существа, которая гарантирует постоянство и стабильность Эразмуса и Кровавого рода.

Чего большинству из них не было известно — бессмертие будет даровано лишь некоторым, избранным членам Рода, и только их будут скрывать и прятать до тех пор, пока не оправдают негативные последствия их деяний в отношении миров Солнечной системы.

Остальные же, конечно, не знали, что он планировал их конец так же тщательно, как продолжение жизни других. Благодаря вечеринке, устроенной Блумом, они отвлекутся и повеселятся несколько последних часов своей жизни.

То, что он солгал большинству членов Семьи, не слишком волновало Ториана. Он веками лгал потомкам Джаспера и Фелиции.

Наконец он добрался до главного входа. Прошёл через него в относительно пустые коридоры. В гравировках на стекле, в чеканной бронзе, в выложенных мрамором узорах и изысканных живописных полотнах повторялся мотив семейного древа. Ториан сделал глубокий вдох и целеустремлённо двинулся вниз по авеню. Дорогой, которая приведёт его на портовую площадь.

В покинутом им дворце продолжался праздник.

Глава 31 ВИДЖЕЙ

«Одна из самых парадоксальных сторон системы Эразмус, — думал Виджей Кочински, — то, что вывозить воду с Дэзл не является незаконным».

Зато абсолютно незаконно забирать воду с Фортресс без разрешения. Отбыть с таким грузом на корабле курсом, не одобренным и не санкционированным службой лётного контроля, в не согласованное с ней время — значит подписать себе смертный приговор. Но никому и никогда просто не приходило в голову, что можно увозить воду с планеты, которая изо всех сил боролась за то, чтобы её обитатели не лишались драгоценной влаги.

В результате всего этого основная часть операции, задуманной Папашей Дарэ, была совершенно легальной. Он скупал воду на рынках, пользуясь значительным влиянием и располагая деньгами, а потом или перепродавал её, или хранил в строго охраняемых складах.