Жестокие ангелы

Наконец-то мы освободились от стыковочных креплений и покинули обитаемое пространство. Компьютер контролировал ускорение и направление полёта. Мы увеличили скорость, чтобы приспособиться к гравитации Луны-3, и вызывающий тошноту резкий скачок в ускорении постепенно сгладился. Как пилот, пользующийся авторитетом, я должен был произвести повторную проверку, снова назвав Лётному контролю все коды и подтвердив все считываемые показания, пока мои люди терпеливо сносили эту скуку.

После того как покончил с Контролем, я официально передал Кешему наблюдение за приборами (называть это пилотированием было бы преувеличением — я находился там лишь с одной целью: не позволить взломать системы корабля, чтобы, действуя на расстоянии, изменить его маршрут). Кешем бросил на меня косой взгляд, приложив ладонь к панели для авторизации. Это означало, что он попал в ловушку и не выберется из неё, пока я не решу освободить его, но не жаловался. Чины имеют свои привилегии.

Я высвободился из ремней и спустился в основной отсек экипажа. Он был немногим больше, чем узкий проход между рядами, с похожими на гробы спальными кабинами, привинченными к стенам с одной стороны. Остальное пространство было занято сверхэффективным и, как следствие, практически неиспользуемым оборудованием для приготовления пищи.

К моему удивлению, Эмилия уже была там. Она стояла у кухонной стойки, обводя длинными пальцами круги по контуру герметично закрытой горелки.

— Эмилия?

Она подняла глаза, совершенно не удивляясь моему появлению.

— Извини. Я просто почувствовала… неловкость от присутствия там праведников. Между ними что-то происходит. Довольно напряжённая ситуация.

— Ты сама настояла на том, чтобы отправиться с нами, — напомнил я.

— Да. Возможно, это была ошибка.

Затянувшееся мгновение я ждал, но ничего не изменилось. Она по-прежнему стояла на том же месте, положив одну руку на округлый край стойки, и продолжая обводить холодную закрытую горелку пальцами другой.

— Эмилия, — в конце концов произнёс я в надежде, что она услышит призыв и обернётся на мой голос. — Что происходит?

Она покачала головой:

— Ничего. Прости, устала.

— Почему ты захотела вернуться со мной?

— Чтобы задать тебе вопрос.

— Здесь? — выпалил я, не сумев сдержаться.

Она знала, до какой степени мой корабль набит подслушивающими устройствами. Даже если Лётный контроль не обратил на этот момент внимания, то клерки просмотрят каждый микропиксел изображения на плёнке, перепроверят все данные, когда мы вернёмся.

Она опустила голову и положила обе руки на стойку, опершись на них всем своим весом.

— Мы можем доверять хоть кому-то из них?

— Кому? — спросил я, совершенно сбитый с толку. — Праведникам?

«Почему это ты выспрашиваешь о праведниках?»

— Семье, — прошептала она. Я впервые заметил, как сильно натянута кожа на её лице, как выпирают скулы. — Людям на Фортресс. Мы можем доверять кому-нибудь из них?

«Не могу поверить. Эмилия, зачем ты поступаешь так со мной? Зачем ты поступаешь так с собой?» Может быть, она подумала, что мне удалось каким-то обманным путём добиться отключения всех подслушивающих и подглядывающих устройств. Она ошибалась. Да, у меня были определённые навыки, но я не рисковал. Мне было что терять.

Но Эмилия говорила серьёзно и была напугана. Я отвёл взгляд к экрану и к иллюминатору, снова посмотрел на экран. Мы придерживались своего курса, путь был свободен. На нём не попадалось ничего неизвестного. Луны, корабли, планеты, звёзды — все вращались по своим орбитам. Единственным, что не вписывалось в общую картину, был наш разговор.

— Это как-то связано с Капой?

Если он действует в рамках закона, в моём вопросе никакого вреда не будет. Если же нет, никакого вреда не будет в том, чтобы разузнать, что он в действительности замыслил. Изучение теневой стороны жизни являлось частью моей работы.

— Нет, — ответила она решительно и категорично. — Нет, только со мной. Я всего лишь хочу знать.

Я не желал отвечать, но не мог и промолчать. Всё, что мне удалось, — это потянуть время, тщательно подбирая слова.

— Если бы я собирался поговорить с каким-нибудь представителем Кровавого рода о том, что важно для меня, то выбрал бы Великого стража Ториана. Ториан, по крайней мере, иногда покидал Фортресс. И по крайней мере, знал кое-что о том, как мы в действительности жили.

— Спасибо. — Она слабо улыбнулась. — Ничего, если я займу одно из спальных мест? Я так давно не спала по-человечески.

Строгих правил на этот счёт не существует, но и запретов тоже.

— Конечно. Воспользуйся вот этим. — Я слегка постучал по раздвижной двери средней кабины. — Леда и Кешем неряхи.

Мелькнула её безрадостная улыбка. Она не посмотрела на меня, когда устраивалась в моей постели, но что-то прошептала как раз перед тем, как запереться в спальной кабине.

Мне кажется, хотя я и не уверен, этими последними словами были: «Прости меня».