Жестокие игры

Эдди вошла в зал суда в качестве свидетеля, и ее взгляд остановился на обвиняемом. Сердце билось так сильно, что она вынуждена была сунуть руку под жакет, чтобы прижать его и унять боль. Когда Джек улыбнулся ей и кивнул, словно говоря «Ты сможешь», Эдди чуть не разрыдалась.

«Господи, пожалуйста, — молилась она, пока ее приводили к присяге. — Всего лишь небольшое землетрясение. Пожар. Что угодно, лишь бы этот кошмар закончился прямо сейчас, до того как я вынуждена буду свидетельствовать».

В этот момент двери распахнулись и вошел ее отец.

— Папа!

Он нес огромную корзину, из которой шел непередаваемый аромат. Из-под голубой в белую клетку салфетки, накрывавшей корзину, поднимался пар. Рой направился по проходу к судье, не преминув подмигнуть дочери.

— Ты сразишь их всех, милая, — заверил он. — А я раздам выпечку, пока горячая.

Он поставил корзину возле стенографистки и снял салфетку. Зал наполнился ароматом свежеиспеченных кексов.

— Возьмите, Ваша честь. Вы здесь главная, поэтому первый кекс — вам.

К этому времени Алфея Джастис уже обрела способность говорить.

— Мистер…

— Пибоди, к вашим услугам. Можете называть меня Роем.

— Мистер Пибоди, — продолжала она, — нельзя врываться в зал суда посреди процесса.

— А я не врываюсь, — сказал Рой и начал раскладывать кексы на столе у защиты, у прокурора, вкладывать их в руки присяжных. — Считайте, что я походная кухня.

— Как бы там ни было… Это что, с арахисовым маслом?

— Отличное обоняние, мадам! Кексы с арахисовым маслом и джемом. Мои отличаются тем, что я добавляю арахисовое масло в тесто, а не кладу в середину, как желе. Небольшой перекус. Я решил, что вам не помешает подкрепиться. — Он поднял корзину и повернулся к присутствующим в зале. — Остальное вам. Правда, я не ожидал, что придет так много народу, поэтому поделитесь с соседом.

— Ваша честь! — возмутился Мэтт. — Этот человек не имеет права здесь находиться. Он выступает свидетелем.

Джордан проглотил кусок кекса.

— Да бросьте, не стоит лезть в бутылку. Он просто принес угощение.

— Он самым вульгарным образом пытается повлиять на присяжных, — отрезал Мэтт. — Вы только взгляните на них!

Присяжные уже занимались тем, что или пытались снять бумажку, в которую был завернут кекс, или отправляли кусок себе в рот.

— Мистер Пибоди, — сказала судья, — боюсь, я вынуждена просить вас удалиться до тех пор, пока вас не вызовут в качестве свидетеля защиты.

— Я понимаю, Ваша честь.

— А вы, случайно, не захватили молока?

Рой улыбнулся.

— В следующий раз не забуду, обещаю.

— Никакого следующего раза не будет! — прогремел Мэтт. — Я хочу, чтобы в протоколе зафиксировали, что я протестую против этих… фокусов, которые придумал Макфи.

— Я? — изумился Джордан. — Я вовсе не советовал ему разыгрывать из себя Бетти Крокер.

— Мистер Гулиган, ваш протест будет внесен в протокол, как только секретарь суда доест кекс, — сказала судья. — И это всего лишь приятный сюрприз. Поскорее ешьте и продолжим допрос вашего свидетеля.

— Я не стану есть этот кекс! — торжественно заявил прокурор.

Судья удивленно приподняла брови.

— Что ж, мистер Гулиган, у нас свободная страна.

Рой отвесил благодарственный поклон и удалился.

— Ваша честь, могу я подойти? — спросил Джордан. Представители сторон подошли к судье.

— Слушаю, мистер Макфи, — поторопила судья.

— Если окружной прокурор не хочет есть кекс, можно мне взять его?

Судья Джастис покачала головой.

— Боюсь, это не мне решать.

— Приятного аппетита! — огрызнулся Мэтт, обращаясь к Джордану. — Надеюсь, вас не будут мучить кошмары из-за того, что вы превратили процесс по делу об изнасиловании в фарс. — Он вернулся к своему столу и с вызывающим видом отодвинул нетронутый кекс в сторону. — Обвинение вызывает Эдди Пибоди!

Целых десять минут Эдди не позволяла себе смотреть на Джека. «Ты сможешь, — уверяла она себя. — Просто отвечай на вопросы».

— Вы пришли сюда не по доброй воле, не так ли, мисс Пибоди? — спросил Гулиган.

— Да, — призналась она.

— Вы все еще находитесь в близких взаимоотношениях с Джеком Сент-Брайдом?

— Да.

— Расскажите суду, что произошло, когда вы обнаружили его на улице без сознания.

Эдди сцепила руки на коленях.

— Когда он пришел в себя, я отвела его наверх в спальню, обтерла полотенцем, и мы заснули.

— Вы хорошо рассмотрели его лицо, мисс Пибоди?

— Да. Оно все было в ссадинах, и глаз заплыл.

— Где были ссадины?

— На глазу, на лбу.

— На щеке были царапины? — задал вопрос прокурор.

— Нет.

— Как долго вы спали?

— Пару часов.

— А отчего проснулись?

— Не знаю. Думаю, просто почувствовала, что его рядом нет.

— И что вы сделали?

— Пошла его искать… и услышала шум из комнаты своей дочери.

— Это вас удивило?

Эдди сделала глубокий вдох.

— Да, — ответила она. — Моя дочь умерла семь лет назад.

— Вы вошли в комнату?

Эдди принялась теребить нитку, торчащую из юбки, и подумала: «Вот так и в жизни — один пропущенный стежок, и самое крепкое соединение может распасться в одно мгновение».

— Он складывал в коробки ее вещи, — негромко произнесла она. — Снял с ее постели белье.

Окружной прокурор сочувственно закивал.

— Вы поссорились?

— Да, спорили несколько минут.