Жестокие игры

Я стоял, прислонившись к машине, завернув ногу за ногу, и курил уже третью, а меня раздирало напополам: он рвался в постель к Алинке, я — в окно к первокурснице. Жаль нас нельзя разделить, как половинки мозга. Его выходка в подъезде, когда он, воспользовавшись моей расслабленностью после траха, ввернул про то, что Алинка — «моя» девушка, дико бесила. 

Алина — не моя девушка. Его. Да даже и не его — трах еще не повод для знакомства. Но как это объяснить Марине?

Я выпустил его заменить меня в ту ночь убийства, когда он вместо меня трахал Верхову, и он больше не хотел лишиться этих ощущений и эмоций. Я-то понимал его чисто по-пацански. Но это все еще мое тело, и я все еще основная личность.

— Ненадолго.

— Закопайся, придурок.

Я повернулся к машине и понял, что лучше не будить лихо. Вздохнул, порывисто вытащил из кармана сотовый и набрал номер Димона.

* * *

В груди жгло.

И все тело горело от того, что я все еще чувствовала его прикосновения. Словно то были не объятия и поцелуи, а тиски и укусы. Я же видела все его чувства! Этот взгляд, полный ревности и тепла, этот голос, от которого мурашки растаптывали кожу до красноты, эта откровенность и напор, которые не оставили шанса оттолкнуть его. А его наслаждение тем, что он делал со мной…

От этого просто кружилась голова, мысли свивались в одну тугую веревку, как в старой стиральной машинке белье, и эта веревка связывала волю сопротивляться. Да я и не хотела. И не собиралась.

Я на несколько минут поверила, что нужна ему по-настоящему, что Верхова — какое-то недоразумение.

Но нет.

В душе скребли кошки. Или даже медведи — у них когти больше и острее. А может, это были вообще оборотни, потому что мысли мою голову забивали самые разные от «вау, у меня был первый секс!» до «какая же он скотина!».

Меня просто оглушило это его «Алина — моя девушка». А я, выходит, подъездная шлюха, которую он хотел. Почему только остановился? Я ведь видела, как у него даже виски взмокли, зубы скрипели и желваки гуляли от того, как ему хотелось опустить меня ниже, проткнуть и трахнуть… ни фига не нежно и ласково.

Его выкручивало от ревности к Антону, как меня выкручивает от ревности в эти самые минуты, стоило только подумать, что он сейчас с Верховой. Я видела, чувствовала, понимала на каком-то глубинном уровне, что Витале было мало того, что он получил со мной.

Застонала и закусила губу. Я ведь так этого хотела. Я какая-то ненормальная — хочу грубости и напора, чтобы наматывал на кулак волосы и держал за шею, чтобы кусал и трахал до иск из глаз…

Потрясла головой.

Странное состояние. Шоковое. Будто контузило. Все эмоции словно за плотиной в огромной резервуаре, который все наполнялся и наполнялся от моих мыслей. Я даже по-настоящему и оскорбиться-то на Грома не могла, ведь он прав: Верхова — его девушка, разве я не знала?

В солнечном сплетении крутилась горечь, ревность и зависть королеве универа, и тут же уже мутило от своих же чувств к Витальке.

Я его все еще любила. Гада этого. Красивого, жестокого и похабного гада. Только эта его жестокая игра со мной уже бесила. Хотел просто трахнуть? Так что ж остановился-то?

Но он вернется и возьмет от меня всё. Просто иначе быть не может. Гром на половине не остановится. Все равно придет и возьмет. И тянуть не станет. Это я тоже знала каким-то шестым чувством.

Закусила губу — надо идти в душ, между ног все липко от его спермы. Но от меня так пахнет им — любимым парнем…

Легла на спину и уставилась в потолок. Глаза жгли сухие слезы, в груди пекло, в голове тайфун, из которого связные мысли уже не выдергивались. Воображение то дорисовывало, как бы у нас было, если бы Виталя не остановился, и тут же подкидывало, как он то же самое делает со «своей девушкой» Верховой.

Я все-таки заскулила, слезы покатились по лицу. Сжала губы, шмыгала носом, чтобы не скатиться в истерику. Встала и пошла в душ.

А когда вернулась в комнату, собрала сумку — не ту, с которой ходила в универ, а побольше, потому что завтрашнюю ночь собиралась провести в комнате в общежитии — до него от ночного клуба гораздо ближе, чем до дома, тем более на такси.

Мне просто необходимо отвлечься от всего, что произошло.

* * *

В автосервис, указанный на визитке, оставленной мне телохранителем Верхова, я припёрся в два часа ночи. К семи машину мне пригнали к подъезду и вручили гарантию на год. В половине девятого в коридорах универа я уже лицезрел злую рожу Олега.

— Гром, ты страх потерял?! — перекатывал в горле ярость мажорик.

— А я его имел?.. — задумался на секунду, цокнул языком. — Не помню. — Обнял Алинку за талию и отвел от ее сводного братца: — Значит, твой локдаун[3] отменён? — подмигнул. — Слышал, в «Филине» туса сегодня знатная, почиллимся? — чуть ниже пояса опустил руку и сжал упругую половинку попы, но тут же вернул ладонь обратно.