Жестокие игры

Возвратившись в город Афанасий позвонил из автомата по знакомому телефону и кратко сообщил о состоявшейся сходке и о принятых решениях.

— Слежки не заметили? — спросил босс.

— Нет. Все было чисто.

— Хорошо. Отдыхайте.

— А что дальше?

— Действуйте по утвержденному плану.

— Понял. — Ступа повесил трубку.

Доехав до дома Колоды, он с трудом поднялся на четвертый этаж. Ноги были ватными и плохо повиновались. Голова гудела. Бессонница, подлюка, окончательно доконала. Едва дотащившись до кровати, он лег и моментально вырубился. Через пару часов он проснулся от ощущения какой-то тревоги. В комнате сгущались сумерки. За стеной работал телевизор. Ступа вспомнил события сегодняшнего дня. Все вроде нормально. Но ощущение тревоги не проходило. Что за черт! В чем дело? Жалко было Хвата? Как-никак они с ним ни одно крутое дело провернули. Нет, не то. Жалеть кого бы то ни было, он уже давно разучился. Тогда, что же?

Туча встал, включил свет. Закурил. Долго в глубоком раздумье сидел, уставившись в одну точку. Затем постучал в стену. Через минуту в комнату вошел Миша. Спросил:

— Звал?

— Миша, у тебя в ментовке есть надежный парень?

— В Октябрьском управлении есть один старлей, А что?

— Он может проверить наш список?

— Вот те раз! — удивился Колода. — Так ведь ты утверждал, что он надежный?

— Так может или нет? — раздраженно спросил Афанасий.

— Откуда я знаю, — пожал плечами Утехов. — Можно попробовать.

— Это надо срочно.

— Хорошо. Сделаю.

Глава четвертая. Иванов. Дела сердечные.

На субботу и воскресенье забрал Верочку из интерната. Решил устроить дочке праздник. Да и самому надо было хоть немного отвелечься от дела, а то уже голова стала пухнуть. Хотя совсем отвлечься вряд ли удастся. Такова профессия следователя — где бы не был, чтобы не делал, но мысли постоянно крутяться вокруг да около дела. Черт знает что такое!

В субботу с утра поехали в зоопарк, расположенный на территории бывшего Ботанического сада. Здесь я оказался впервые и был приятно удивлен обилием цветов, порядком, просторными вольерами. Зверюшки здесь чувствовали себя очень даже комфортно. К своему стыду, о существовании многих из них я даже не догадывался. Недаром наш зоопарк считается одним из лучших. В старый, что напротив Центрального рынка, тесный и убогий , я даже пацаном не любил ходить — это было натуральное издевательство над братьями нашими меньшими. Здесь же совсем другое дело. Верочка была в восторге. Особенно её очаровали три маленьких львенка. И она ни в какую не хотела отходить от клетки. Один из львят, самый хулиганистый, ухватившись лапами за хвост степенно вышагивающего красавца льва, долго катался на своем бате.

— Папа, папа, смотли! — указывала Верочка на львенка рукой и заливисто смеялась.

Как же она поразительно похожа на мать. Даже смеется также. При этом воспоминании внутри поднялась душная волна, подступила к горлу. Стало трудно дышать. Нет, мне уже никогда не оправиться от этой утраты.

Наконец, льву надоело таскать сына за собой, он повернулся и так рыкнул на него, что тот, поджав хвост, поспешил с своим братьям.

И тут я увидел чету Красновых с младшим киндером и... Ладони у меня разом вспотели от волнения, а ноги задрожали от страха. Вместе с ними была Светлана Козицина.

«Надо срочно отсюда линять, пока не заметили», — первое, что пришло мне на ум. Но было уже поздно. Щерясь в тридцать два зуба Михаил приветливо махал мне рукой. Старый интриган! Лишь он один знал, что я сегодня утром иду в зоопарк с Верочкой. Он и подстроил мне подлянку. Точно. Доброхот! То Ленку мне все навяливал. А сейчас вот на Светлану переключился. Все устраивает мое счастье. Но ничего, это ему ещё выйдет боком. Ага. И что им всем от меня нужно? Завидуют моей свободе? Нет, завидовать здесь особенно нечему. От этой самой свободы порой хочется волком выть. Просто от щедрости души и широты натуры друзья хотят мне помочь. Что же в этом плохого? Видно, я действительно представляю собой довольно унылое зрелище. Да, но Светлана... Еще подумает, что я специально подстроил эту встречу. Ситуация! А Мишка-то, Мишка! Хорош гусь, нечего сказать! Хоть бы предупредил. Впрочем, нет, тогда бы я вообще сюда не пошел. Факт.

«Ну, ты, блин, даешь! — услышал я возмущенный голос Иванова, — Не ты ли сам мечтал вот о такой вот встрече?»

«Да, но не в присутствии же стольких свидетелей. И потом, что я ей скажу?»

«Скажешь, что любишь».

«Ха! Не смеши Москву лаптями. Представь, как мы будем выглядеть рядом».

«Очень будет красивая пара».

«Ага, Как юная Терпсихора и Кащей Бессмертный».

«Дурак и не лечишься! Презренный трус!»

«Я не трус, но я боюсь», — решил отделаться дебильной шуткой.

«Да пошел ты куда подальше, юморист занюханный! — в сердцах проговорил Иванов. — Ему хочешь помочь, а натыкаешься на сплошной дебилизм. Разбирайся, как знаешь, кретин!»