Жестокие истины (Часть 1)

  -Он сиволап, мужик из Тотена, посмел назвать меня вруном! Любой знает, что я никогда не вру! И от своих слов не отказываюсь!

  -Ты, Капу, готов принести свои извинения? - спросил всё тот же баритон.

  -Нет! Я из тебя, сморчок, печень-печень вытащу, а потом сожру! Вот так! - мрачно пообещал окончательно протрезвевший Капу и показал, как он это будет делать.

  -Тогда - поединок. Идемте на двор.

  Наемники, возбужденно галдя, гурьбой двинулись на двор. Элиот, разумеется, тоже хотел пойти посмотреть, но тут же был остановлен холодным блеском глаз учителя.

  Входная дверь отворилась и впустила внутрь нового посетителя, облаченного во всё черное. Элиот потом сколько ни бился - так и не смог воскресить в памяти, как выглядел незнакомец. Стар, или молод? высокий, или коротышка? во что одет? Он совершенно не помнил его лица. Память сохранила одну-единственную деталь: вот рука человека обнимает серебряный кубок, и на руке этой недостает мизинца. Но что за рука - правая, или левая? Этого Элиот тоже не помнил.

  Человек не спеша осмотрел помещение и кивнул какой-то своей мысли. Затем он поймал за талию пробегавшую мимо служаночку и спросил ее о чем-то. Разрумянившаяся служанка ответила, блеснув зубами, и человек прошел к стойке. Элиот потерял к нему всякий интерес и вернулся к своему ужину. Когда он уже и думать забыл о посетителе, на стол упала тень, и тихий голос за его спиной произнес:

  -Не будут ли столь любезны господа принять меня в их маленький круг? Я никого не стесню.

  Элиот вопросительно посмотрел на учителя: тот нехотя кивнул, и снова принялся клевать свою черемшу. Незнакомец присел за стол, закинул ногу за ногу и пригубил из кубка рубиновое вино. Тут-то Элиот и увидел, что на его руке нет пальца.

   -Проклятая грязь! - пожаловался беспалый в пространство, - Она из меня душу вынимает!

  Мастер Годар поднял глаза, и в них зажегся интерес.

  -Распутица, - объяснил он коротко.

  -Ни в коем случае! - категорично заявил незнакомец, - Вы, любезный, даже не знаете, что такое настоящая распутица! Это когда вовсе проехать невозможно. Я же другое имел ввиду: посмотрите на этих людей, и вы поймете меня!

  Элиот посмотрел на людей вокруг, но так ничего и не понял. Люди, как люди.

  -В этой глуши, в этой грязи встретить образованного человека - разве не удача? Я сразу понял, что вы образованный человек, - сообщил незнакомец доверительным тоном, обращаясь к мастеру Годару.

  -Это каким же образом? - спросил лекарь, несколько обескураженный.

  -В глаза смотреть надо, они всё скажут! - произнес человек проникновенным голосом, - Вы ведь из Терцении, не так ли?

  -Собственно... Нет, любезный, вы ошибаетесь! Я родился и живу в Арре.

  -Странно. По вашей одежде и манере говорить я решил, что вижу жителя нашей славной столицы, - человек вдруг поперхнулся вином и картинно выпучил глаза, - Постойте! Да не вы ли тот самый Рэмод Годар, который первым в медицине применил механическое усекновение чертова мешка - аппендикса?

  Лекарь понял, что отпираться дальше бессмысленно. Он выпрямился, зло посмотрел на собеседника и с вызовом произнес:

  -А если так, то что?

  -Простите меня великодушно, - незнакомец старательно изобразил лицом смущение, - Как же я не сообразил сразу, что вы путешествуете тайно? Тем более, что есть причина! Глашатаи сейчас на каждом перекрестке кричат о награде за вашу поимку! Сумма немалая - пятьсот коронеров.

  Последняя фраза была брошена, как бы между прочим.

  Элиот потянулся к ножу. Бить надо наверняка, под левый сосок! Так, чтобы этот ищейка не успел даже вздохнуть, иначе они погорели! Со стороны должно казаться, что человека просто сморило с дороги - с кем не бывает? А пока разберутся, что к чему, они будут уже далеко.

  Элиот ничуть не сомневался, что убьет этого беспалого, если он попытается разоблачить мастера Годара.

  -Кто вы?! - изменившимся голосом процедил лекарь и вонзил глаза в лицо незнакомца.

  Взгляд у мастера Годара - не дай бог; Элиот очень хорошо знал, что за взгляд бывает у него, когда он сердится. Но незнакомец, как будто, ничуть не испугавшись, открыто пересекся глазами с лекарем и усмехнулся одними излучинами губ. Он даже позы не переменил. Мастер Годар, напротив, сжав челюсти, всё ниже и ниже склонялся над столом, буравя глазами ищейку. Между этими двумя что-то поисходило, какая-то молчаливая борьба, смысл которой был скрыт от Элиота.

  В воздухе разлилась тишина - самая настоящая тишина! Люди за соседними столами продолжали шутить, спорить, ругаться, но их не было слышно, как не было слышно и трактирщика, который со свирепым лицом разевал рот, словно рыба, выброшенная на берег: вероятно, очень рассердился на нерасторопного служку. Сейчас они были как бесплотные призраки; дунь - и всё рассыплется прахом, растает, словно мираж в пустыне. Воздух вокруг стола стянулся и загустел, как топленый мед: они, трое, сидели внутри невидимого кокона, сотканного из тишины.