Жестокие клятвы

— Понял, — кричит Антон, когда мы наконец прорываем последнюю печать гробницы. Он бросает топор в сторону и берет лом.

— Готово? — спрашиваю я, мой Халлиган похоронен в одной стороне гробницы. Антон кивает, кладя лом на трещину на другой стороне. — Один. Два, — я хмыкаю. — Три, — мы поднимаем большую бетонную плиту с места, где она стояла, и убираем ее с дороги.

Взяв набор крючков, я прикрепляю их к стержням гроба. Я передаю одну лямку Антону, а другую беру, и вместе нам удается вытащить гроб с места. Он легче, чем я думал, и только когда мы вытащим его полностью, я пойму почему.

Гроб создана для ребенка.

Ребенок.

— Господи, — Антон качает головой. Я не думаю, что он действительно думал, что внутри будет похоронен ребенок, когда он пошутил ранее.

— Это очень… — Ваня делает паузу. — Роскошный.

Это преуменьшение. Весь гроб украшен золотом и драгоценностями. Он имеет розовый оттенок, что означает, что внутри была девушка.

Кивнув Антону, наклоняемся и щелкаем защелки, открывая крышку.

Это ребенок, да. Новорожденный, судя по всему.

— О боже, — рыдает Ваня, становясь на колени рядом с гробом. Тело внутри сохранилось довольно хорошо, поскольку ему почти двадцать пять лет. Тому, кто занимался бальзамированием, заплатили за дотошность.

— Это… — Антон выглядит испуганным. — Это пуповина, обмотанная вокруг шеи?

Я присматриваюсь. Это чертовски похоже на это.

— Боже мой, — шепчет Ваня со своего места на полу. На коленях у нее что-то похожее на дневник. Еще одну она держит в руках и листает страницы. — Я убила ее.

Что она только что сказала?

Слезы текут по щекам моей маленькой львицы, когда она листает страницы.

— Что это такое? — спрашиваю я ее.

— Дневники моей матери, — хрипло шепчет она. — Она писала в них каждый день в течение девяти месяцев, пока была беременна нами. Это записи, которые она написала прямо перед родами.

15 мая,

Что-то не так. Я чувствую это своими костями. Всю беременность все было слишком идеально, и я все жду, пока упадет второй ботинок. Тео думает, что у меня паранойя. Когда он узнал, что я беременна, он пришел в восторг. Мы так долго пытались. Его волнение возросло, когда я объявила, что у нас будут близнецы. В тот момент, когда он узнал, что они обе девочки, он отдалился. Злой. Девочки не могут унаследовать его империю. Они ни на что не годятся, даже если он выдаст их замуж за союзы, они никогда не принесут такой пользы, как наследник мужского пола.

Я заверила его, что мы сможем попробовать еще раз, когда они родятся.

Я сейчас веду эту беременность одна. Он потерял интерес к детям и стал больше интересоваться шлюхами, которые обещал мне никогда больше не посещать, когда я забеременею. Судя по всему, беременность от слабого пола сводит на нет это соглашение.

Я могу только надеяться, что мои девочки не столкнутся с такими же проблемами со своими будущими мужьями, как и я.

16 мая,

Что-то определенно не так.

У меня начались кровянистые выделения и спазмы. Магда, моя домашняя медсестра, говорит мне, что это нормально, но я знаю, что это не так. Я просто это знаю.

18 мая

Как может сердце терпеть такую трагедию? На душе у меня было тяжело, когда священник председательствовал на службе. Я не могу найти в себе больше сил плакать из-за потери ребенка, которого я так и не узнала. Я крепко сжимала в руке снимок УЗИ, пока они запечатывали ее могилу.

Ваня Мариэлла Кастеллано никогда не узнает, как я ее любила, хотя я никогда ее не встречала.