Жестокие клятвы

Положив телефон в карман, я выскальзываю из машины и смотрю на своего лучшего друга. Он был рядом со мной с тех пор, как мы были детьми. Каждый шаг на этом пути.

— У меня такое ощущение, что все это гораздо глубже, чем я думал, — говорю я ему, пока мы направляемся к лифту. — Кто-то выставил меня дураком.

Антон какое-то время молчит.

— Может, они не в тебя играют.

Я останавливаюсь и смотрю на него какое-то время.

— Что ты имеешь в виду?

— Все, что мы узнали, ведет к тому, что в центре всего этого оказались Кастеллано.

— Ну и что? — нажимаю я. — Я всего лишь побочный ущерб в чьей-то войне против греков?

Антон качает головой и вздыхает.

— Ты вообще не залог, босс. Ты пешка и играешь им прямо на руку.

ГЛАВА 34

Ваня

— Спасибо за это, я ценю, — шепчу я Елене, когда она везет нас к небольшому участку города на окраине города. Здесь мой отец похоронил Кору. Он похоронил ее вместе с ее покойным мужем, которого он жестоко убил.

— Мой брат — засранец, — заявляет она. — Мне жаль, что он оставил тебя такой.

Все, что я могу сделать, это пожать плечами. На данный момент я не хочу говорить об этом разговоре. Мое сердце все еще болит. Возможно, я ошибалась на его счет. Может быть, никакого Адрика там вообще нет. На самом деле он не тот мальчик, который писал мне эти письма, когда я росла. Должно быть, это кто-то другой.

Должно быть.

— Ты уверена, что хочешь, чтобы я просто подбросила тебя сюда? — Елена нервно оглядывает окрестности. — Я могу остаться.

Я качаю головой.

— Нет, — говорю я ей. — Мне нужно сделать это одной.

Она глубоко вздыхает, но не спорит. Я думаю, она понимает мою потребность в пространстве и независимости. Елена — принцесса мафии, как и я, и хоть ей и предоставлена некоторая свобода, но она ограничена.

— Если ты уверена, — говорит она и останавливает машину на парковке возле входа на кладбище. — Просто позвони мне, если хочешь, чтобы я забрала тебя, — я киваю. Я рада, что Адриан решил дать мне телефон. В противном случае мне пришлось бы идти сюда пешком. — Возьми это, — Елена протягивает мне черную кредитную карту. — Используй её, чтобы получить Lyft или что-то в этом роде, если я не смогу приехать и забрать тебя, — она морщит нос. Я немного улыбаюсь. Елена выскользнула из пентхауса, чтобы сделать это для меня.

— Спасибо, — я открываю дверь и выхожу из машины. — Благодарю.

Она улыбается.

— Нам, девочкам-мафиозям, нужно держаться вместе, — я усмехаюсь и закрываю дверь, не дожидаясь, пока она выйдет из машины, прежде чем отправиться на мрачное кладбище передо мной. Мне не нужно беспокоиться о карте. Я знаю, куда идти. Я была тут, когда хоронили Кору. Тогда я еще не понимала, что значит быть похороненным здесь. Я не знала истории. Теперь я это знаю и сожалею обо всем, что сделала моя семья. Это место не для нее.

Послеполуденное солнце палит мне в спину, пока я бреду к самой дальней стороне кладбища. Несколько деревьев усеивают длинное пространство, но большая его часть открыта для непогоды. Это не самое ухоженное место для отдыха. Большинство камней треснуто, а имена тускнеют. Та трава, что есть, заросла. Маленькие перекати-поле засоряют места для прогулок.

Возле каждого участка есть небольшие навесы, которыми могут пользоваться посетители. Это место не позволяет содержать садовника. Здесь ситуация DIY. Я хватаю лопату из ближайшего сарая и направляюсь к могиле.

Надеюсь, карма не укусит меня за задницу за то, что я потревожила чье-то место отдыха. Хотя, если я права, этому конкретному человеку не место в этой могиле. Земля твердая, и мне трудно копать лопату в грязь, но как только я преодолеваю поверхность, постепенно становится легче.

Время идет, а я едва замечаю, как солнце садится позади меня. Темнеет, на кладбище зажглись огни, но я все еще копаю. Я должна быть рядом. Христос, надеюсь, что да. От отчаяния, когда я копала, сгорбившись, мою поясницу распространяется отчаянная боль. Мои ладони потрескались и кровоточат, пальцы окоченели. Пот капает со лба в глаза, но я не останавливаюсь.

Я не могу.

Необходимость выяснить, кто нацелился на меня, сильнее боли. Ничего не складывается. Я складываю два и два и получаю семь вместо четырех. Я могу понять, что Кора нацелилась на мою семью, особенно на моего отца, но почему я? Время, которое я провела с ней, было коротким, но она всегда относилась ко мне с добротой и состраданием. Она улыбалась, когда мы с Адой играли вместе, ее глаза были немного грустными.

Теперь я знаю причину этой грусти. Мы были сестрами и никогда этого не знали.

Предназначено с самого начала.

Это тоже то, что не складывается.

Ада лгала Адриану о своей матери. Обвинение против нее, когда он упомянул, что она предала его. Ничего из этого не похоже на мою лучшую подругу.

Затем снова.