Жестокие кости (ЛП)

— Ну, — начала я, выпрямляясь, — он настоящий зверь и в постели, и вне ее.

— Дааааа, — ответила Джорджия, поднимая кулак, когда мы стукнулись костяшками пальцев. — Я так и думала. Насколько я слышала, ты заполучила крутого морского пехотинца.

— Рассказывай, — добавила Инферно.

— Ты никогда в это не поверишь, но… — я сделала паузу с глупой улыбкой на лице, — я люблю его.

У Джорджии отвисла челюсть. Инферно низко присвистнула, ее руки опустились по бокам.

— Ни хрена себе.

Да, это было большое дело. Никогда не говорила этих трех слов ни одному другому парню, с тех пор как была подростком.

— Он сексуальный, обаятельный и чертовски самоуверенный, но его член, — я снова сделала паузу для драматического эффекта, — Вау!!!

— Трахните меня, — выпалила Инферно. — Теперь я просто завидую.

Джорджия хихикнула, допивая свой напиток.

— Сейчас я возбуждена. Я собираюсь по-быстрому найти Призрака.

Прежде чем кто-либо из нас успел ответить, она поднялась на ноги и неторопливо направилась к двери.

— Клянусь, ей нравится шокировать нас.

— Всегда, — согласилась я.

— Ас счастливчик. Ему лучше относиться к тебе правильно.

— Если не будет, я надеру ему задницу, — пообещала я.

Инферно кивнула.

— Отлично.

Я подняла свою рюмку и опрокинула ее в себя, и она смерила меня тяжелым взглядом.

— Я притворюсь, что не замечаю твоего материнского взгляда, президент.

— Ты никого не обманешь, Твитч.

— Ты о чем? — Спросила я, отодвигая бутылку "Файербола".

— Я не забыла, что случилось с твоим кузеном или с теми придурками, которые пытались его убить.

— Они перерезали ему горло, — процедила я сквозь стиснутые зубы. — Я этого так просто не оставлю.

— Так вот почему ты дала свое обещание в больнице?

— Он чуть не умер.

— Да, я понимаю тебя, детка. Ты это знаешь.

— Да, — призналась я.

— Тогда ты не будешь делать никаких глупостей, особенно в одиночку. Ты меня слышишь?

— Это приказ, президент?

— Черт, Твитч, не делай этого.

— Она этого не сделает.

Я повернула голову, уловив глубокий, скрипучий тон голоса Аса. Должно быть, ему все еще было больно, потому что он слегка покачнулся, прежде чем опуститься на стул рядом со мной.

— Мы в этом вместе, богиня.

Инферно выглядела довольной.

— Тогда проблем не возникнет, верно, Твитч?

— Конечно, — ответила я, кладя руку на плечо Аса и слегка похлопывая его. — У нас все хорошо.

12

— Это не тебе решать, Твитч.

— Грим. Мы говорим о моем двоюродном брате. Он моя семья.

— Разве мы тоже не семья?

Моргнув, я открыл глаза, уловив часть спора, который я слышал между Твичи и президентом "Королевских бастардов". Ни та, ни другой не очень хорошо справлялись с тем, чтобы говорить потише. Моя дерзкая богиня стояла в дверном проеме, прямо напротив меня. Ее спина была обращена в мою сторону, из-за чего она не подозревала, что я проснулся.

— Конечно. Нас связывает братство.

— Тогда в чем проблема с тем, чтобы позволить нам разобраться с Резниковым? Эти гребаные русские торгуют валютой в виде человеческой плоти. Ты не непобедима. Жнецы такие, Твитч.

Жнецы? Я не раз слышал разговоры о них, но не был уверен, почему отделение в Тонопе называло себя именно так. Было ли это их оружием? Я не знал, и это было наименьшей из моих забот.

Мое плечо запульсировало, и я поморщился. Колющая боль сменилась постоянным болезненным пульсом, от которого перехватывало дыхание всякий раз, когда я слишком много двигался. В меня и раньше стреляли, так что не то, чтобы я не мог с этим справиться, но это было в прошлом вместе с годами, которые я провел за границей. Дерьмо, о котором мне не нравилось вспоминать теперь, когда я вышел на пенсию.

Мое тело болело и было непривычным, одеревеневшим, как будто я неделями не вставал с постели. Я ненавидел это чувство. Это полный отстой. Я был активным парнем, тренировался почти каждый день и поддерживал отличную физическую форму. После стольких лет службы в Корпусе это стало рутиной. Физкультура была таким же образом моей жизни, как прием пищи три раза в день и чистка моего оружия.

Тихо вздохнув, я продолжил слушать Твичи, гадая, что происходит в ее хорошенькой головке. Когда она закончила разговор с Гримом и обернулась, я увидел усталость на ее лице. Вместо того чтобы задать кучу вопросов, я протянул руку. Она, не колеблясь, подошла ко мне и опустилась на кровать, и я притянул ее ближе здоровой рукой. Все еще немного плечо пульсировало, но я не жаловался.

— Закрой глаза, моя прелесть. Давай вздремнем.

Я думал, она откажется и изо всех сил постарается спрятать мысли о том дерьме, которое она обсуждала с Гримом, но она прижалась ко мне. Обхватила меня одной рукой за талию прижимаясь щекой к моему сердцу, она закрыла глаза.

— Ас?

— Да, сладкая?

Она замолчала, сделав пару вдохов.

— Спасибо.

— За что?

— За то, что рядом.

Легкий смешок сорвался с моих губ.

— Я весь твой, детка.