Жестокие намерения

Red Dawg пытается создать атмосферу танцевального клуба большого города, но половина его клиентов — несовершеннолетние. Итак, пока тусклый свет освещает переполненный танцпол яркими вспышками, бармены игнорируют половину посетителей, просящих виски с колой, потому что не могут отличить, кто несовершеннолетний, а кто нет. Музыка всегда громкая. А место всегда битком набито. И здесь всегда холодно, потому что они поддерживают температуру воздуха в шестьдесят градусов³, чтобы избавиться от запаха тел, стоящих плечом к плечу на танцполе.

Она заставляет меня попотеть.

Я протискиваюсь сквозь толпу, ожидающую очереди в Red Dawg, и показываю вышибале полтинник. Он пожимает мне руку, берет купюру и пропускает меня, не проверяя удостоверение личности. Там, где уличные фонари освещали каждый дюйм квартала баров, внутри клуба — облачная дымка.

— Шевелитесь, — кричу я, протискиваясь вперед. Группы людей сбились в кучку и смеются… не знаю, как они слышат друг друга сквозь музыку. Барная стойка перегорожена от одного конца зала до другого. Это кошмар; понимаю, зачем люди сюда приходят.

Я не вижу Кей и еще раз проверяю свой телефон. Точка ее местонахождения все еще здесь, а это значит, что она, должно быть, на танцполе. Я смотрю на переполненную платформу.

Холодок пробегает по моей спине, когда я поднимаюсь по лестнице. Я возвышаюсь над половиной танцующих, и мне нужно всего лишь быстро пройти мимо, чтобы найти ее. Она стоит в углу в обтягивающем красном платье, руки другого мужчины лежат на ее бедрах. Ярость бурлит в моих венах, когда я смотрю, как Кей трется о своего партнера. Боже, он выглядит молодо; у него еще даже не выросли волосы на лице. Мой желудок скручивается в узел, когда я думаю о том, что случилось бы, не появись я сегодня вечером. Он мог бы отвезти ее домой; он мог бы лишить ее девственности…

Его присутствие вызывает у меня ярость, напоминая о том, что он прикасается к женщине, которую я три года ждал, чтобы лишить девственности. Кей — моя, и этот двенадцатилетний придурок, вцепившийся в нее, вот-вот столкнется с последствиями своих действий.

Я проталкиваюсь сквозь толпу танцующих и пар, направляясь прямиком к ней. Кто-то проливает свой напиток на мой ботинок, и то, что я не поворачиваюсь и не вырубаю его на хрен, свидетельствует о том, что сейчас у меня лишь одна цель. Вместо этого я сосредотачиваюсь на своем гневе на мужчину, прикасающегося к моей женщине.

Я яростно разворачиваю его к себе, хватаю за горло, как тисками, — так крепко, что чувствую пальцами каждый мускул на его шее. Я с железной силой оттаскиваю его от Кей, едва оставляя ей время вздохнуть, прежде чем он окажется вне досягаемости. Я мог бы задушить этого человека, если бы захотел.

— Ты думаешь, что можешь прикасаться к моей девушке?

Кей в ужасе смотрит на меня. Она перекрикивает музыку:

— Ксавьер! Прекрати! Я не твоя! — Ее любовник по танцу начинает что-то лепетать. Из-за музыки я не слышу и половины того дерьма, которое он говорит, но улавливаю такие слова, как "не знал" и "извини". Кей пытается оттащить меня от него, а он пытается убрать мои руки со своей шеи.

У меня кружится голова от похоти и кровожадных намерений; я отталкиваю мужчину от себя, пока он не исчезает в толпе. Затем переключаю свое внимание на Кей и хватаю ее за бедра, чтобы она больше не чувствовала руки другого мужчины на своем теле.

— Ты моя, любимая. Ты всегда была моей.

— Прекрати это. — Но ее голос дрожит, а в словах сквозит неуверенность.

— Позволь другому мужчине еще раз прикоснуться к тебе, и я сожгу его заживо прямо у тебя на глазах. Его крики впечатаются в твою память, чтобы ты никогда не забывала, что принадлежишь мне, принцесса. — Затем я прижимаюсь губами к ее губам, отчаянно желая ощутить вкус ее невинности и клубничной гигиенической помады.

Кей бьет меня в грудь своими крошечными, неумелыми кулачками всего лишь мгновение. Но когда мой язык скользит по ее нижней губе, она открывает рот, и ее протесты стихают. Она именно там, где я хочу ее видеть.

Глава 9

Кей

Я получила две маргариты Truly, благодаря тому, что Кристин флиртовала с барменом в Leather & Lager. Затем мы сменили место, потому что байкеры начали вести себя как хищники, а у меня и так хватает проблем с хищниками.

В Red Dawg шумно и много народу, и вышибала пропускает нас внутрь, потому что сиськи Кристин выставлены напоказ, а моя задница торчит наружу. Я навеселе, но мы пробираемся сквозь толпу, пока не оказываемся вместе на танцполе. Пот струйками стекает между моих грудей, несмотря на холодный воздух, обдувающий нас.

— Я принесу нам еще одну порцию! — кричит Кристин, когда меняется песня. Я показываю ей большой палец и занимаю наше место на танцполе. Мы честно сражались за свой угол комнаты, и теперь не планируем его уступать.