Жестокие романтики против кровавых гегемонов

Как на эту неприятную и тревожную информацию должен был реагировать Сталин? Был ли СССР готов воевать с Германией или Англией и её союзниками? — Конечно, нет, — ведь проиграли существующей всего год небольшой Польше. В этой очень ограниченной «для маневров» ситуации троцкисты, стоявшие во главе Коминтерна, ловко Сталина подставили, создали опасную ситуацию. Вероятнее всего, кто-то из коминтерновских умников предложил использовать Коминтерн не для «мировой революции», а для пользы СССР, для его защиты, и предложили «гениальную» идею: чтобы сдержать Англию от агрессивных действий, необходимо по своим коминтерновским связям через рабочее движение создать в Англии внутренние проблемы, чтобы английскому руководству было чем заняться, кроме агрессивной внешней политики против СССР, эдакий способ марксистского шантажа «мировой революцией». И Сталину эта идея понравилась.

Коминтерн без конкретных дел с 1923 года пожирал без толку огромные ресурсы, и теперь Сталин был не прочь получить от него пользу. Естественно, оппозиция в верховных органах — Зиновьев и Троцкий с радостью поддержали свою любимую идею. После чего Коминтерн засучил рукава и начал работать. Далее произошла революционная классика: 1 мая 1926 года английские рабочие, в основном шахтеры, решили массово отпраздновать свой праздник — «Праздник труда и солидарности трудящихся», но праздничные мероприятия вскоре планово приняли политический характер требований рабочих к властям и затянулись на несколько недель, грозя перейти во всеобщую британскую забастовку. Власти Англии принципиально не пошли на уступки. Сезон уже был неотопительный, и на фабриках были ещё запасы угля. Противостояние затянулось не в пользу рабочих, — у них стали заканчиваться деньги и запасы продовольствия. И в этой ситуации власти СССР, Сталин решили помочь английским рабочим и пролонгировать кризисную ситуацию в Англии, — и тайно выслали, передали в подмогу огромную по тем временам сумму денег — 16 миллионов золотых рублей. Это был кульминационный момент этой истории, которого с нетерпением ждали многие недоброжелатели Сталина.

Конечно, утаить, не заметить появление такой огромной суммы в Англии сложно, тем более в рабочей среде, а при умышленной «утечке информации — совершенно невозможно. В результате этой аферы-подставы Сталин бессмысленно потерял драгоценные для экономики страны 16 миллионов золотом и получил очень опасный конфликт с самой мощной страной на планете, предоставил ей прекрасный повод к любым агрессивным действиям.

Получился огромный скандал и даже — нелепица или сверхнаглость: детище пытается подорвать своего родителя, в СССР их Бронштейн плюс некий усатый кавказец Сталин вышли из-под контроля, кем-то возомнили себя, оборзели. А поскольку Бронштейн-Троцкий был практически «не у дел», не у власти, то удар целенаправленно наносился против Сталина. Руководство одного из главных гегемонов планеты, их эмоции и мысли — не трудно понять: было большое желание преподать урок этому усатому наглецу и «поставить его на место», вернее — сбросить его с захваченного им места.

В июне 1926 года в Лондоне по этому поводу состоялась секретная англо-американо-германская конференция, на которой обсуждали различные варианты «достойного наказания». Интересно, что организатор майского протестного движения рабочих в Англии, их «денежный мешок» и одновременно советский посол и друг Бронштейна Раковский (он же — Хаим Раковер) в Лондоне перед «правителями мира» произнес речь против Сталина.

В это же время в СССР 6 июня 1926 года сотрудники ОГПУ засекли в подмосковном лесу тайное собрание, организатором которого был выходец из богатой одесской еврейской семьи, большевик, заместитель наркома по военным и морским делам СССР, заместитель председателя РВС Ворошилова и кандидат в члены ЦК — Моисей Лашевич. Этот Моисей был старым бойцом, классическим пассионарием из революционного народа — организовывал антиправительственные акции везде: в гимназии, в армии и даже в ссылке в нарымском крае вместе со своей боевой подругой Баси-Бертой Перельман организовал антиправительственную демонстрацию. С учетом того, что друг Бронштейна — Тухачевский занимал пост начальника генерального штаба Красной армии, то ситуация выглядела опасной, «бунтующие жиды» опять серьёзно готовились к очередному бунту.

А кто этой поднимающейся силе мог реально, эффективно противостоять? Конечно, — только ОГПУ во главе с Феликсом Дзержинским. И получилось очень уж логично и закономерно, что 20 июля 1926 г., сразу после речи на заседании в Кремле против Бронштейна-Троцкого и всей оппозиции Феликс Дзержинский внезапно умер. В своей речи Дзержинский обвинил Розенфельда-Каменева, что в должности наркома торговли не работает, а всё время занимается политиканством, и назвал своего зама по ВСНХ Г.Л. Пятакова «самым крупным дезорганизатором промышленности». Кстати, позже мы будем неоднократно наблюдать многие вредительские действия Пятакова.