Жестокие романтики против кровавых гегемонов

Касательно национального вопроса, обсуждаемого в 1922 году, Сталин в 1912 году в вышеназванной работе утверждал: «Мы видели, что культурно-национальная автономия непригодна. Во-первых, она искусственна и нежизненна, ибо она предполагает искусственное стягивание в одну нацию людей, которых жизнь, действительная жизнь, разъединяет и перебрасывает в разные концы государства. Во-вторых, она толкает к национализму, ибо она ведет к точке зрения «размежевания» людей по национальным куриям, к точке зрения «организации» наций, к точке зрения «сохранения» и культивирования «национальных особенностей», — дело, совершенно не идущее к социал-демократии.

Это не случайность, что моравские сепаратисты в рейхсрате, отделившись от немецких с.-д. депутатов, объединились с моравскими буржуазными депутатами в одно, так сказать, моравское «коле». Не случайность и то, что сепаратисты из Бунда увязли в национализме, превознося «субботу» и «жаргон». В Думе нет еще бундовских депутатов, но в районе Бунда имеется клерикально-реакционная еврейская община, в «руководящих учреждениях» которой Бунд устраивает, пока что, «объединёнку» еврейских рабочих и буржуа. Такова уж логика культурно-национальной автономии.

Итак, национальная автономия не решает вопроса. Где же выход? Единственно верное решение — областная автономия, автономия таких определившихся единиц, как Польша, Литва, Украина, Кавказ и т.п. Преимущество областной автономии состоит, прежде всего, в том, что при ней приходится иметь дело не с фикцией без территории, а с определенным населением, живущим на определенной территории. Затем, она не межует людей по нациям, она не укрепляет национальных перегородок, — наоборот, она ломает эти перегородки и объединяет население для того, чтобы открыть дорогу для межевания другого рода, межевания по классам. Наконец, она дает возможность наилучшим образом использовать природные богатства области и развить производительные силы, не дожидаясь решений общего центра, — функции, не присущие культурно-национальной автономии. Итак, областная автономия, как необходимый пункт в решении национального вопроса. Предлагают связать разбросанные меньшинства в единый национальный союз».

Как видим — Сталин выступает с позиции крепкого государственника, с позиции укрепления государства, дабы избежать опасного «размежевания» и «межевания по нациям», и у него в голове давно сидит убежденность в областной автономии внутри государства, — в отличие от ленинской убежденности: на право наций на самоопределение и равный союз национальных суверенных республик.

В работе Сталина 1912 года «Марксизм и национальный вопрос» можно отметить ещё одно его убеждение, которое он реализует, придя к власти: «Но меньшинства нуждаются не в искусственном союзе, а в реальных правах у себя на месте. Что особенно волнует национальное меньшинство? Меньшинство недовольно не отсутствием национального союза, а отсутствием права родного языка. Дайте ему пользоваться родным языком, — и недовольство пройдет само собой. Меньшинство недовольно не отсутствием искусственного союза, а отсутствием у него родной школы. Дайте ему такую школу, — и недовольство потеряет всякую почву. Меньшинство недовольно не отсутствием национального союза, а отсутствием свободы совести (свобода вероисповедания), передвижения и пр. Дайте ему эти свободы, — и оно перестанет быть недовольным. Итак, национальное равноправие во всех его видах (язык, школы и пр.)».

Во время гражданской войны в апреле 1918 года Сталин ещё раз подтвердил свои взгляды убежденного государственника и в «Правде» писал: «Федерализму в России... суждено, как в Америке и Швейцарии, сыграть переходную роль — к будущему социалистическому унитаризму». Далее его прогресс в этом вопросе выглядел вполне логично: «Стране нужна сильная общероссийская власть, создание местных и областных суверенных органов власти параллельно с властью центральной означало бы на деле развал всякой власти». Итак, — Сталин желал создать сильное унитарное государство с сильной общероссийской центральной властью, и, соответственно, был против всяких «суверенных» рисков, угрожающих обратному.

А какова же была позиция Ленина по национальным вопросам? Ленин прекрасно понимал абсурд или коварное лукавство К. Маркса о разрушении и упразднении государства, и также был за государство и за сильное государство. В начале 1915 года в своей работе «Социалистическая революция и право наций на самоопределение» Ленин писал: «Выгоды крупных государств и с точки зрения экономического прогресса и с точки зрения интересов массы несомненны». Лозунг — «права наций на самоопределение» он использовал как временный, как политтехнологический прием, политтехнологический трюк — для разрушения Российской империи, чтобы активизировать национальные сепаратистские силы против центральной имперской власти, чтобы создать царю больше врагов, а себе больше союзников, чтобы активизировать дополнительные союзные силы для подрыва русской национальной власти. И это ему удалось осуществить.