Жестокие романтики против кровавых гегемонов

Ленин тогда промолчал, пропустил, и даже на деле согласился со Сталиным, ибо с его согласия в начале 1921 г. большевики силой установили советскую власть в Армении, Грузии и на Северном Кавказе. В январе 1921 года Сталин разработал проект декрета ВЦИК и СНК об Автономной Дагестанской ССР, этот проект мог быть образцовым, пилотным для всех республик этого региона.

В докладе на 10 съезде РКП(б) в марте 1921 года Сталин подчеркнул: «Товарищи! Самое характерное для данного съезда в дискуссии по национальному вопросу — это то, что мы перешли от декларации по национальному вопросу через административный передел России к практической постановке вопроса». С этого момента началось практическое решение вопроса о структуре будущего государства. На этом съезде можно было услышать любопытные рассуждения Сталина:

«Положение великорусской нации, представлявшей господствующую нацию, оставило следы своего влияния даже на русских коммунистах, не умеющих или не желающих подойти ближе к трудовым массам местного населения. Я говорю о тех немногочисленных группах русских коммунистов, которые, игнорируя в своей работе особенности быта и культуры на окраинах, иногда уклоняются в сторону русского великодержавного шовинизма».

Интересно заметить, — через полтора года в великодержавном шовинизме Ленин обвинит Сталина. Обращаю внимание на высказывание Сталина в прошлом времени о русской нации — «представлявшей господствующую нацию», — то есть теперь русская нация не господствующая и не будет таковой в намечаемом государстве большевиков, хотя она количественно останется основной в государстве, но уже не будет государствообразующей. И это совершенно верно, ибо теперь господствующей нацией и образующей новое государство — государствообразующей была еврейская нация, а русская была свергнутой и покоренной.

На этом же съезде Сталин озвучил новую трактовку ленинского принципа, сдвиг со старой позиции, — Сталин: «Третья ошибка тов. Чичерина состоит в том, что он слишком много говорит о национальном самоопределении, которое действительно превратилось в пустой лозунг, удобно используемый империалистами. Тов. Чичерин странным образом забыл, что мы с этим лозунгом распростились уже два года. Этого лозунга у нас больше нет в программе. У нас говорится в программе не о национальном самоопределении, — лозунг совершенно расплывчатый, — а о лозунге более отчеканенном и определенном — о праве народов на государственное отделение. Это две разные вещи.

Поскольку же мы имеем дело с теми колониями, которые находятся в тисках у Англии, Франции, Америки, Японии, постольку лозунг права народов на отделение является революционным, и отказаться от него — значит сыграть на руку империалистам».

Как мы видим — этот лозунг стал уже «расплывчатый», и его удобно использовать для дальнейшего разрушения только во вне — в очередных революциях в других государствах, для разрушения других многонациональных государств. Понятно, что во внутренней политике уже захваченной России необходимы были уже другие лозунги.

Ещё в марте 1922 г. между тремя республиками: РСФСР, Украиной и Белоруссией был заключен незамысловатый договор, устанавливавший простой союз на федеративной основе. А с другими республиками вопрос оставался открытым. Во время болезни и отсутствия Ленина 10 августа 1922 года Политбюро образовало комиссию под председательством Сталина, ибо с момента создания первого советского правительства он возглавлял наркомат по делам национальностей. Эта комиссия должна была к очередному Пленуму ЦК подготовить проект о принципиальных основах новой системы отношений между республиками, взаимоотношениях РСФСР и независимых национальных советских республик. В комиссию кроме Сталина входили: В. Куйбышев, Г. Орджоникидзе, X. Раковский, Г. Сокольников и представители национальных республик — по одному от каждой.

Сталин, как наркомнац, естественно задал соответствующий тон работе этой комиссии и согласно своим убеждениям, высказанным ещё осенью 1920 года, решил поступить просто и надежно — включить в состав РСФСР все остальные республики на правах автономии, высказался за соответствующую структуру управления — за «единый хозяйственный организм на объединенной территории советских республик с руководящим центром в Москве», и, следовательно, за распространение «компетенций» центральных правительственных органов РСФСР на все другие советские автономные республики. И, соответственно, этот план был назван — «планом автономизации».