Жестокие романтики против кровавых гегемонов

Когда Сталин стал вникать в марксизм, то обнаружил уже знакомые идеи Казбеги, созвучие. Например, в своей работе «Анархизм или социализм?» (1906 г.) в качестве эпиграфа он взял «мудрость» К. Маркса: «В мире всё движется... Изменяется жизнь, растут производственные силы, рушатся старые отношения». Об этом же, но другим языком, говорил любимый Казбеги. И до Маркса тысячи писателей и философов об этом говорили, и до нашей эры говорили: «В мире всё движется... В реку времени дважды войти нельзя». Но после того, как масонский «ветер перемен» разрушительно пронесся в 19-ом веке по Европе, то эти слова Маркса слышались особой мудростью, да и новые «умные» словосочетания К. Маркса: «производственные силы», «прибавочная стоимость» и т.п. произвели на Сталина сильное впечатление, и он, вероятно, был уверен, что до Маркса «глупые люди» — заводчики, мануфактурщики, торговцы, ремесленники, кредиторы-процентщики, правители стран и выдающиеся мыслители не знали — что такое прибыль и откуда она берется...

Впечатлили его и взятые Марксом старые симпатичные масонские лозунги: «Свобода! Равенство! Братство!». И в своей работе «Анархизм или социализм?» (1906 г.) Сталин писал: «Будущее общество — общество социалистическое. Это означает, прежде всего то, что там не будет никаких классов: ни капиталистов, ни пролетариев, — не будет, стало быть, и эксплуатации. Там будут только коллективно работающие труженики.» Это Сталин повторит не только сразу после октября 1917 года, но и после 1928 года — во время насильственной коллективизации.

Но в дилемме «Анархизм или социализм?», что можно было выразить по-другому: «Хаос, вседозволенность и неограниченная свобода каждого члена общества или порядок и организованное структурное социалистическое общество?» — Сталин явно придерживался последнего варианта, несмотря на базисное абсурдно-лживое утверждение К. Маркса о необходимости разрушения и ликвидации государства — как формы организации жизни общества, которое Сталин в молодости поддерживал:

«...Как видите, по мнению социал-демократов, социалистическое общество — это такое общество, в котором не будет места так называемому государству, политической власти с ее министрами, губернаторами, жандармами, полицейскими и солдатами. Последним этапом существования государства будет период социалистической революции, когда пролетариат захватит в свои руки государственную власть и создаст свое собственное правительство (диктатуру) для окончательного уничтожения буржуазии. Но когда буржуазия будет уничтожена, когда будут уничтожены классы, когда утвердится социализм, тогда не нужно будет никакой политической власти, — и так называемое государство отойдет в область истории».

Но когда через пятнадцать лет в России им и его единомышленниками «буржуазия будет уничтожена, будут уничтожены классы, и утвердится социализм», то он создаст свою государственную структуру, свой «аппарат насилия» покруче всех прежних, и назначит своих «министров, губернаторов, жандармов» только назовет их по другому... А после Второй мировой войны эту большую глупость или лукавство Маркса признает ошибочным.

В работе Сталина «Анархизм или социализм?» есть ещё один интересный спорный фрагмент, когда он на примере судьбы своего отца объясняет кое-что рабочим: «...Но вернемся к нашему сапожнику. Как мы уже знаем, он предполагает накопить денег, а затем открыть свою мастерскую. Работает пролетаризированный сапожник и видит, что скопить деньги — дело очень трудное, так как заработка едва хватает даже на существование. Кроме того, он замечает, что и открытие частной мастерской не так уж заманчиво: плата за помещение, капризы клиентов, безденежье, конкуренция крупных хозяев и тому подобные хлопоты — вот сколько забот терзают частного мастера.

Между тем пролетарий сравнительно более свободен от таких забот, его не беспокоит ни клиент, ни плата за помещение, он утром приходит на фабрику, «преспокойно» уходит вечером и в субботу так же преспокойно кладет в карман «получку». Здесь-то впервые и подрезываются крылья мелкобуржуазным мечтам нашего сапожника, здесь впервые и зарождаются у него в душе пролетарские стремления. Время идет, и наш сапожник видит, что денег не хватает на самое необходимое, что ему крайне необходимо увеличение заработной платы. В то же время он замечает, что его товарищи поговаривают о каких-то союзах и стачках. Здесь-то и осознает наш сапожник, что для улучшения своего положения необходимо бороться с хозяевами, а не открывать собственную мастерскую. Он вступает в союз, включается в стачечное движение и вскоре приобщается к социалистическим идеям...».