Жестокие святые

Серефин нахмурился. Они никогда не исчезали так надолго. Внутри его зародилось тягостное чувство, подозрительно похожее на страх. Он не заметил его раньше – Жанета была единственным человеком при дворе, которому он доверял, – но сейчас, следуя за ней по темным залам дворца, понимал, что для него все закончится плохо.

Серефин попытался что-то придумать и высвободить руку из хватки Жанеты, но у него вдруг закружилась голова, а пальцы ослабели. Она уже не вела его, а тащила за собой.

Дурные предчувствия холодными мурашками ползли по спине. Они направились к темницам, в дальнем крыле дворца, которые находились глубоко под землей и где проводились магические опыты короля. Опыты, не согласованные со Стервятниками.

Из-под рукава Жанеты по пальцам сочилась кровь. Она оглянулась на него и, вытерев руки о темные юбки, провела по рту тыльной стороной ладони, на которой осталось багровое пятно.

Он нахмурился. Серефин не чувствовал вкуса магии крови, когда целовал ее. Его мысли окутала дымка, поэтому он не сразу осознал, что произошло.

Это было заклинание. Жанета наложила магию на губы. Вот почему он беспомощно тащился за ней, хотя знал, что ему следовало бежать. Ему казалось, что она на его стороне, и не ожидал, что Жанета предаст его, как и все остальные.

Они подошли ко входу в катакомбы. Двери были заперты, а по обе стороны стояли гвардейцы. Когда Серефин шагнул в темноту, то почувствовал, как челюсти судьбы, которая была более жестокой, чем любое чудовище, немилосердно сомкнулись на нем. Жанета остановилась и повернулась к нему. Темнота была удушливой и густой. Паника сдавила грудь, а воздух не проникал в легкие. Он почувствовал ее руку на своем лице, едва заметное прикосновение.

– Прости, Серефин, – прошептала она, а затем поцеловала его в щеку.

– Что он может дать такого, чего не могу я? – спросил он, с трудом выдавливая слова, поэтому они прозвучали тихо и невнятно.

Их окутывала такая темнота, что он не мог разглядеть ее лица.

– Все просто. Я хочу быть королевой.

Королевой.

– Он внизу, не так ли? – Серефину не понравилось, что его голос дрогнул.

Он ненавидел собственный страх.

– Ты нужен ему, – ответила Жанета.

А затем подтолкнула его вперед. Вниз. И ему ничего не оставалось, кроме как шагнуть навстречу судьбе.

30

Надежда Лаптева

Своятов Константин Немцев:

«Клирик Вецеслава жил в редкое время, когда между Калязином и его соседями установился мир. Но это не уберегло его от мучительной смерти. Его схватили транавийские маги крови и четвертовали. Мир длился не-долго».

Книга святых Васильева

Наде снились чудовища со множеством суставов и существа с тысячами зубов. Зияющие пасти и когти. Эти чудовища знали ее. Тянулись к ней, шепча ее имя. И, убегая от них, она чувствовала, как их когти цеплялись за одежду. Тысячи глаз сверлили ей спину. Наде снились залитые кровью поля, кровавый дождь и мир, опустошенный войной и омываемый реками крови.

Она проснулась от собственного, наполненного ужасом и обжигающего горло крика. Ее тело сотрясала дрожь, а с волос капал пот.

Надя не сразу осознала, что прохладные пальцы Париджахан убирали волосы с ее лица, а воздух наполнился быстрым и успокаивающим шепотом.

Дверь распахнулась, и пара теплых рук накрыла ее ладони, а матрас просел под тяжестью тела, когда Малахия опустился рядом и прижал ее к себе.

– Надя, это был всего лишь сон, – прошептал он ей на ухо на калязинском языке.

Ее крики сменились всхлипываниями.

– Ты в безопасности, towy dzimyka.

Надя прижалась ближе к нему, чувствуя, как его сердце колотится у ее уха. В другом конце комнаты послышался шорох, а затем тихий шепоток Рашида и Париджахан. Эти мелочи помогали сосредоточиться на реальности.

– Который час? – спросила она хриплым голосом.

Говорить было больно.

– Еще только середина ночи, – ответил он.

Ей казалось, что уже наступило утро. Скрипнула дверь, оповещая о том, что Рашид и Париджахан выскользнули из комнаты.

Если бы Надя не чувствовала себя так ужасно, то скорее всего покраснела бы от мысли, что осталась наедине с Малахией в его спальне. Но она слишком устала, чтобы обращать на это внимание.

– Я не слышала голоса богов с тех пор, как очнулась в луже собственной крови, – прошептала Надя. – Но меня пугает то, что это, возможно, к лучшему. Я уже и не знаю, во что верить.

Малахия медленно кивнул. Он выглядел так, словно только встал с постели: длинные волосы спутались, рубашка натянута впопыхах. Она была полностью расстегнута и свисала с плеч.

– Сомнения – вполне человеческое качество, Надя, – пробормотал он.

– Но не тогда, когда ты благословлен богами, – возразила она.

– Да, пожалуй, так и есть, – согласился он.

– Как ты это делаешь? Живешь без веры?

Он выглядел вполне спокойным, но его выдавало дыхание.

– Надя, ты действительно хочешь узнать, какие у меня моральные принципы? У меня?