Жестокие цинковые мелодии

— Вообще-то это выглядит странно, — пояснила Тинни, — но кто-то все время проникает в здание и портит там все.

— Криминальные элементы? Пытаются подорвать бизнес? — Обычно именно так начинается рэкет.

Правда, у большинства вымогателей хватает ума выбрать подходящий объект. Макс Вейдер богат. И не боится драки. Он играет по правилам, как и положено уважающему себя бизнесмену, но попробуйте наехать на него, и могу предсказать с почти стопроцентной уверенностью, кто-нибудь менее щепетильный, чем я, поможет вам начать спортивный заплыв с гранитным блоком на шее в качестве балласта.

Даже Контагью, короли преступного мира Танфера, не рискуют наезжать на Макса Вейдера. Если, конечно, потенциальная отдача от наезда не составит суммы, какую я и вообразить не в состоянии.

В общем, насколько я могу судить, нынешний статус-кво устраивает все заинтересованные стороны. Ну, за возможным исключением правоохранительных экстремистов в Аль-Харе, штаб-квартире Гвардии.

Аликс в задумчивости пожевала губу.

— Возможно, — неуверенно пробормотала она. — Только там еще, типа, привидения. И жуки.

— Привидения? — не столько переспросил, сколько подумал вслух я. Привидения, конечно, встречаются, но в последнее время я не сталкивался ни с одним. По крайней мере со времени той бестелесной личности, что обитала на картине с Элеонорой. — А для жуков сезон какой-то неподходящий. — Если, конечно, не отапливать весь дом от подвала до чердака, чего никто себе не может позволить. Те, что живут на Холме, — не в счет.

Что касается моего дома, при разговоре у наших ртов повисали облачка пара — везде, кроме кухни. Даже в комнате Покойника, куда набилось полным-полно народа.

— Вот вы это жукам и скажите, а я посмотрю.

— Тинни?

— Сама только понаслышке знаю. Я туда еще не заходила.

— Леди? — Бобби и Линди старательно сидели молча, и весь их вклад в беседу ограничивался пассивным повышением температуры воздуха. Покойник тоже воздерживался от реплик. Пулар сидела в углу и при свете свечи писала что-то в расходной книге.

Что ж, ее крысиное зрение помогает нам сильно экономить на освещении.

Тинни не упустила возможности отвесить мне плюху, чтобы не расслаблялся.

— Вообще-то я тоже знаю все, что вам рассказала, понаслышке, — призналась Аликс. — Папа меня на стройку ни разу не пускал.

— Не хочет, чтобы она путалась с теми ребятами, что заняты на строительстве, — предположила Тинни.

Я хихикнул.

— Это потому, что он сам примерно таким начинал. Так, ладно. Аликс. Чего вы хотите? Помимо очередной вашей попытки сделать так, чтобы Тинни на меня злилась?

— Папа хочет поговорить с вами о том, что происходит.

Макс всегда был ко мне добр. Что, как не его продукт, помогло мне выжить и остаться более или менее в своем уме, несмотря на многочисленные испытания?

— Вы меня подбросите?

— Вообще-то мы не домой собирались. К Тинни. Репетировать.

У них что, уже и пьеса есть?

— Нет, мы на фабрику, — поправила ее Тинни. — Там места больше. И мешать меньше будут. А тебе полезно прогуляться.

— Вот спасибо за заботу о моем здоровье.

— Ты всегда много значил для меня.

— А если я на наледи поскользнусь? — Впрочем, она говорила дело. С начала зимы прошло уже довольно много времени, и большую часть его я избегал высовывать нос на улицу.

— Принесу тебе на могилу цветы, любимый.

Наконец-то подоспел Дин с напитками. Сделав два шага от двери, он застыл с разинутым ртом.

Он довольно стар. Кажется, ему где-то около семидесяти. Он худ, седых волос в его кустистой шевелюре за последний год заметно прибавилось, а в его темных глазах могут мерцать озорные огоньки. Правда, такое случается редко. Гораздо чаще они неодобрительно хмурятся.

— Черт! — пробормотал я. — Старому козлу-то ничто человеческое не чуждо!

Собственно, Тинни не должна была его удивлять. Ее-то он видит все время. Аликс ему тоже знакома. В ее присутствии он — воплощенная вежливость. Но вот две другие…

Сложив в голове два и два, он разом превратился в дряхлого старикашку.

— Добрый день, мисс Тейт. Мисс Вейдер. Леди… Не желаете сладостей?

Все как одна отказались — все как одна следили за своей фигурой. И, должен признать, им это очень и очень неплохо удавалось. По мере сил я старался утвердить их в таком мнении. Да и Дин тоже. Он прямо-таки глаза выпучил, когда леди начали облачаться в свои зимние пальто.

3

Закрыв дверь за посетительницами, я повернулся к Дину.

— Что это с тобой? — поинтересовался я. — Вид у тебя такой, будто с тобой приключился приступ юношеской страсти.

— Та… с восхитительными каштановыми волосами.

— Бобби.

— Чего?

— Ее зовут Бобби Уилт. Вкусняшка, а?

Он нахмурил брови, но не слишком чтобы искренне.

— Просто диву даюсь, как она мне напоминает одну старую знакомую.

Похоже, старая знакомая произвела в свое время на него сильное впечатление — такое, что он только что на стены не натыкался.