Жестокий 3. Искупление

Спустя десять минут всё же нахожу в себе силы подняться на ноги и привести себя в порядок. Уэйн меня напугал. Но дело даже не в том, что он мог меня придушить из ревности. А в самой ревности. Будто он, сдерживая свой гнев, впустил меня на секундочку в свою душу. И я там увидела огонь и пламя. А после пепел. Чёрную золу. У него там так мрачно и страшно, что я захлебнулась этой чернотой.

Что же с ним такое? Откуда этот страх быть преданным? Ведь он сильный, могущественный мужчина. Такой не останется один даже при всём своём желании. У него столько поклонниц, столько женщин готовых броситься к ногам, стоит только щёлкнуть пальцами.

Но вцепился в меня, словно клещ, и не согласен отпустить. Даже если после возвращения домой я откажусь от наших встреч. Уверена, он найдёт способ. Быть может, даже сломает меня.

Вышла из ванной и, не обнаружив сына в кроватке, испуганно заоглядывалась по сторонам. Уползти сам он не мог, как и выбраться из кроватки без посторонней помощи.

Бросилась в комнату Уэйна, но и там никого. Внизу, на первом этаже послышались чьи-то голоса, и я, запахнув халат, поспешила туда. На лестнице едва не сшибла с ног темнокожую женщину в переднике. Та широко мне улыбнулась, склонила голову в приветствии.

– Мисс Сандра, добрый день. Спускайтесь к завтраку, там уже всё готово.

– Здравствуйте… Аа… Мой сын. Маленький ребёнок, вы его не видели?

– Дэни внизу с мистером Уэйном, – женщина всё так же улыбалась, не подавая вида, что я выгляжу и веду себя, как сумасшедшая.

– О… Ясно. Спасибо. А вы…

– Я Маргарет – домработница.

– Хорошо. Спасибо, Маргарет, – женщина кивнула мне и прошла наверх, смахивая с перил пыль пушистой щёточкой. А я, пригладив волосы, уже спокойнее направилась на кухню.

Какой-то долбанный сюрреализм. Красивая обёртка, за которой скрывается что-то страшное. Что-то, что никак не отпускает меня. Корёжит, царапает внутри тревогой. Не даёт покоя даже после того, как я узнала, что Уэйн не один из братьев Шамаевых.

Я всё же должна знать, кто он. Знать о нём, как можно больше.

Сын лежал в переноске на диване, рядом с Уэйном, потягивающим кофе из большой чашки. Я остановилась у арки, ведущей на кухню, прислонилась к стене. Маленький проказник заметил меня первый и захныкал, якобы давая понять, что он против своей воли совершил побег из детской. Не обративший внимания на моё появление Уэйн, повернул голову к Дане.

– Эй, парень, ты чего? – Даня хныкнул в ответ. – Твоя мама скоро придёт. Давай дадим ей немного времени для себя, окей? Ты ведь мужчина? Мужчины не плачут.

Слёзки малыша, набежавшие на глаза, так там и остались, будто им кто-то запретил пролиться. А Даня вдруг заулыбался беззубым ртом. Что за фигня? Он будто понял, что ему говорит Уэйн. И самое странное, был с ним заодно.

Я сделала шаг к ним, обозначая своё присутствие, Уэйн дёрнул головой, и я заметила… Улыбку? Серьёзно? Или это опять розовая ширма упала мне на глаза?

– А вот и твоя мама. Садись поешь, пока завтрак не остыл, – подавшись вперёд, протянул мне руку, приглашая к ним на диван.

– Ну, если я вам не помешаю… – промямлила, бросая косой взгляд на сына. Маленький заговорщик.

Глава 35

– Ну, как тебе? – Уэйн улыбнулся, наблюдая за моей реакцией.

– Ну… Красиво, – выдохнула я. – И высоко. А нам обязательно здесь находиться? – не фанатка я гор, если честно. В особенности мне не понравилось стоять на обрыве. Кажется, сделай один шаг, и свалишься вниз. А там уже вряд ли получится сохранить кости целыми. Не нравится мне высота, да и прекрасные виды меня больше устраивают на картинках.

– Всё ещё не доверяешь? – горячее дыхание Уэйна касается моей щеки, отчего кожа начинает пылать.

– Да нет… Просто такие вылазки не по мне. Холодно. И Дэни там… без меня, – ухожу от прямого ответа, потому что как-то неудобно. Ну правда. В чём я всё время пытаюсь его обвинить? И зачем? Хорошо же всё.

Да, Уэйн не сладкий мальчик. Нет в нём нежности и ласки, как в Марке. Ревнивый, как оказалось, и вспыльчивый. Но кто из нас нормален?

– Ты выдумываешь причину, чтобы не оставаться со мной наедине. Почему? – продолжает дожимать меня, прижимая к себе так крепко, что мне даже не комфортно. Давит. Не физически, скорее морально. Но каждое касание из-за этого кажется удушающим.

– Ты очень торопишься. Во всём. Особенно в наших отношениях. Мы знакомы всего ничего, а ты уже говоришь о детях, – решаюсь высказаться, но тут же об этом жалею, когда слышу его раздражённый вздох.