Жестокий ангел

Девушка готова была взвыть, но не сделала этого. Она чувствовала, что этот заслон скрывает информацию о ней. Но не знания о мире, в котором она жила. Именно это она попыталась выманить, как голодного котёнка, из своего разума. И знания откликнулись на её зов.

Она помнила запахи трав, ощущения от бега, сказки, которыми пугали детей перед сном. А потом она вспомнила то, что вряд ли можно было увидеть в её мире: огромные костяные врата. Воспоминание затянуло её, и девушка снова увидела их как наяву: ворота были неестественно громадными и утопали в белом тумане. Липком и пахнущим гнилью. Там, где землю не укрывал туман, в небеса смотрели пустыми глазницами черепа. Чем дальше она шла, тем ближе становились ворота. Туман отступал к виднеющимся вдали тёмным деревьям.

Вся земля вокруг была усеяна белыми гладкими костями и черепами: человеческими и звериными. Под её ногами хрустели ломающиеся кости. Костяные ворота внезапно оказались прямо перед ней, давя своим присутствием. За ними была лишь пустота.

Девушка вынырнула из воспоминания. Голова кружилась, а во рту ощущался вкус пепла. Ближе подтянув к себе ноги, она обхватила колени руками.

Она помнила, как прошла через врата. Через границу жизни и смерти. И она знала, что являли собой эти ворота. Конец. Она находилась в худшем из своих кошмаров – в царстве Мёртвых. О нём в мире Живых ходили чуть ли не поразительные легенды.

Королевство Снов и Кошмаров – так его звали в народе, шепчась о том, что только там можно обрести истинный покой. Мелас, царство Вечности – другие его названия, но менее поэтичные. Попав сюда, ты забываешь себя и свою прежнюю жизнь. Либо твоя душа находит покой, либо ты будешь обречён на вечные страдания. Наверное, она их заслужила, раз оказалась здесь. Девушка заскрипела зубами. Она помнила людный зал и старуху, вырвавшую ей сердце. Она отомстит за это. Она отомстит за всё.

Оглядев лохмотья, которые висели на ней грязными лоскутами, она заметила кое-то необычное. Тряпка на её плече превратилась в золотой браслет, на котором отпечатались какие-то номера. Они не особо её заботили. Однако ей не понравилось, что её тело сдавливает какая-то непонятная штука.

Также на левом запястье обнаружилась татуировка в виде тонкого полумесяца. Ещё одно извращение на её коже, не согласованное с ней. Девушка фыркнула.

А затем, неожиданно для себя, погрузилась в полудрёму.

Её разбудило вежливое покашливание рядом.

От этого звука она тут же вскочила на ноги, приготовившись выцарапать нежданному гостю глаза. Однако мужчина, сидящий за белым столом на белоснежном стуле, спокойно отреагировал на этот жест. Казалось, будто так и должно быть. Но она так не думала. А желание наброситься на него, стоило ей его узнать, возросло ещё больше.

Его белые как первый снег волосы практически сливались со стенами её клетки. Снег? На одно биение сердца девушка застыла, прокручивая в голове воспоминания и ассоциации. Зима. Холод. Снег. Она практически чувствовала на коже покалывание мороза и запах сосновой хвои. И всё было прекрасно, пока она не вернулась в действительность. Туда, где незнакомец, сидел и откровенно её рассматривал.

Её снова наполнила злоба, когда она взглянула в его чистые голубые глаза. Девушка вспомнила вспышку боли в тот момент, когда он её ударил.

Мразь. Животное. Она его ненавидела.

Тем временем мужчина кивнул на второй стул рядом с ней, предложив ей сесть. Он был одет как в их первую встречу. В тёмно-синий камзол, расшитый ниткой цвета слоновой кости и высокие чёрные сапоги, начищенные до блеска. Его кожа в контрасте с белым казалась темнее, нежели тогда у озера.

Он откинулся на спинку стула и выжидающе на неё смотрел, закинув ногу на ногу. Вот только теперь на нём была маска: выкованная из железа, она закрывала его шрам и добрую половину лица. Девушка на секунду задумалась, на что же ей было бы приятнее смотреть: на его лицо со шрамом или маску, с которой на неё скалились клыки? Но ведь ей должно было быть всё равно. И так и было.

Рэйна пнула ногой стул. Тот отлетел в другой конец комнаты, ударившись об стену. После этого она демонстративно осталась стоять напротив него, упершись руками на стол. Она смотрела прямо ему в глаза.

– Что надо? – прошипела она, ловя малейшее движение мужчины словно готовая к броску кобра.

Но тот не двигался. Только не мигая смотрел на неё. Глаза в глаза.

Прошло несколько ударов сердца. Потом из-под маски донёсся голос, лишь отдалённо похожий на человеческий:

– Я бы хотел с тобой поговорить. И заодно извиниться за то, что пришлось тебя ударить. Сама бы ты не отдала Таркалион, верно?

Таркалионом была, наверное, та монета, что выпала из её рта. Девушка зашипела ему в лицо:

– Мне не нужны твои извинения, червяк. Верни то, что мне принадлежит. И тогда, возможно, я об этом забуду. Но не гарантирую.