Жестокий эксперимент

Мы шли к злополучной белой двери. Я озиралась по сторонам и растягивала губы, изображая улыбку. Будто мне тоже весело. Вообще-то, стало любопытно, что за дверь взбудоражила моего спутника. Он выглядел крепким мужчиной, и я чувствовала себя рядом с ним в безопасности. Надеюсь, он сможет дать отпор, если на нас кто-нибудь нападет. Сама я дралась последний раз в школе, классе в пятом, с мальчиком, который мне нравился. Он любил толкать меня так, что я падала, и приходилось давать сдачи: замахиваться и со всей силы бить его по спине своим миниатюрным кулаком.

Люди вокруг не представляли опасности. Они просто болтали, иногда бросая на нас пустые взгляды, и смотрели не на нас, а сквозь.

Белая дверь была на одном из нижних ярусов. Неприметная, узкая, с круглой хромированной ручкой и незапертая. Михаил уже туда заглядывал и увидел длинный коридор. Зайти туда в одиночку он не решился. А я будто обладаю суперзнаниями и являюсь мастером спорта по борьбе! Красавчик, ты что-то перепутал. Давай пойдем в ресторан и посмотрим, не дают ли тут креветок. Может, на этом судне не так уж плохо. К чему это любопытство? Нас никто с корабля не гонит, никто нам не угрожает. Мы же должны куда-то приплыть в итоге!

Он был настроен решительно и хотел знать, что там за белой дверью. Я желала оставаться в безопасном месте, но он убедил меня, что ничего страшного не произойдет. Возможно, все вокруг – сон, мы проснемся и забудем всю галиматью, которую сочинил уставший мозг. А если все вокруг реально, то вряд ли нам причинят вред, ведь кто-то невидимый допускает, что народ будет веселиться, а не страдать в пыточных камерах.

Дверь поддалась сразу, без единого скрипа. Мы прошли в тесный коридор и закрыли дверь, отрезав веселящихся людей, морской воздух и солнце. Пахло хлоркой, как в больницах. Стены и свет тоже напоминали лечебное учреждение. Лампы светили так ярко, что пришлось прищурить глаза. Мы быстро дошли до конца прямого коридора и уперлись в еще одну белую дверь. Она тоже была не заперта.

Мне подумалось, что мы попали в какие-то технические помещения, где рано или поздно должен был появиться мужик в тельняшке и разразиться ругательствами на двух идиотов, которые зашли туда, куда им заходить не следует.

Я стояла за спиной Михаила и прислушивалась к звукам нового места. Было тихо. Он приоткрыл дверь, осторожно вышел и потянул меня за собой. Мы очутились в длинном широком коридоре с множеством дверей. Возле стен стояли обитые оранжевым дерматином диваны и черные журнальные столики. В ближайшем к нам конце коридора было окно, а за ним черная решетка. Мы метнулись посмотреть на мир за этими стенами и увидели асфальтированную стоянку, освещенную несколькими фонарями, где легковые автомобили ждали своих хозяев. Никакого моря, чаек и солнца. Шел дождь, и было темно. Мы находились на втором или на третьем этаже.

И ни души!

Что-то стукнуло сзади, и я резко обернулась. Никого не было видно, но чьи-то голоса раздавались совсем близко, за одной из ближайших дверей. Мне не хотелось ни с кем встречаться и выспрашивать, что тут происходит. Я схватилась за Михаила и увидела, что на нем сероватая пижама: мятая рубашка и штаны. На мне было такое же одеяние. Мы беглецы. Психи!

– Сюда, – он потянул меня в сторону двери с большим стеклом, за ней оказалась спасительная лестница.

– Эй!

Я увидела мужчину в белом халате, метнувшегося в нашу сторону с другого конца коридора.

Мы бежали вниз. Сердце колотилось с бешеной скоростью.

Заорала сирена.

Лестница гудела от топота преследователей. Я бежала так быстро, как могла.

Дверь в самом низу оказалась закрытой. Михаил дернул ее пару раз, но она не поддалась. Он отпихнул меня к стене и ударил по двери ногой. Она распахнулась, что-то звякнуло, и на нас дыхнула холодом темная дождливая ночь.

Мы выскочили на мокрый асфальт в мягких кедах. Далеко впереди виднелся забор, высотой не меньше двух метров, за ним – чернота. Михаил крикнул: «Беги!»

Я кинулась через пустую автостоянку, машин было мало. Они остались за спиной. Нигде не спрятаться, на этой асфальтированной площадке мы как на ладони.

Раздался хлопок, я пригнула голову. Шлепок заставил сердце ухнуть.

Я обернулась и увидела, что Михаил распластался на асфальте. Только дернулась в его сторону, но тут же сообразила, что ему не выбраться: он лежал не двигаясь. Люди в белых халатах приближались.

Рванула к стриженым кустам, высаженным на клумбе посреди стоянки. Раздался второй хлопок, я споткнулась и чуть не завалилась на асфальт, но быстро поднялась и погнала изо всех сил к забору.