Жестокий хозяин (ЛП)

— Я хочу то, что мне было обещано, — сказал Гейвен, и чем дольше он смотрел на меня, тем темнее становился его взгляд. — Я хочу свою жену. На коленях. На спине. С раздвинутыми в стороны ногами. Я хочу, чтобы она отдала мне все. Свою душу, а также ее покорность.

Рука на моем горле сжалась, когда он заговорил. Кончики его пальцев сжали мою шею по бокам, заставляя меня задрожать. Как, черт возьми, он мог обладать такой властью над моим телом, даже не пытаясь? Это было несправедливо.

— Я не люблю боль, — напомнила я ему. — Если это такого рода…

Он прервал мои слова низким, рокочущим смешком.

— О, малышка, — сказал он, качая головой, — если ты думаешь, что тебе не нравится боль, то ты сама себя не знаешь. Тебе не нравится боль, ты просто ее чертовски любишь.

Мои губы приоткрылись, и меня охватило раздражение.

— Нет, я не…

Его рука сильнее сжала мое горло, обрывая меня. Кровь побежала по моим венам, когда он напрягся, сжимая невероятно сильно, пока мир не начал меркнуть — чернота подступала к краям моего зрения. У меня перехватило дыхание, и мои руки поднялись, вцепившись в его предплечье.

— Ты помнишь, как я лишил тебя девственности, Ангел? — прошептал он мне в щеку. — Как я обмотал свой галстук вокруг твоего горла и раздвинул твои ноги для моего кулака? Как я трахал тебя рукой, добавляя палец за пальцем, пока твоя тугая, девственная маленькая киска не приняла все это?

Я попыталась покачать головой, но его хватка была слишком сильной. Я не могла дышать. Тем не менее, внизу я почувствовала шевеление своих внутренностей, когда моя киска наполнилась влагой. Жгучее унижение прожгло мою плоть насквозь, зажигая меня изнутри. Я закрыла глаза, чтобы не видеть выражения его лица.

— Нет, нет, нет, — цыкнул на меня Гейвен. — Открой глаза, Ангел. Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю.

Задыхаясь, все еще не в силах дышать, я подняла ресницы и встретилась с ним взглядом. Он улыбнулся. Самодовольно. Злобно. Так, как поступил бы жестокий хозяин.

— Вот так, — сказал он. — Моя прелестная маленькая невеста. Моя маленькая лживая шлюшка.

Стыд. Унижение. Деградация. Я почувствовала все это.

Его грудь коснулась моих грудей, когда они приподнялись между нами. Его свободная рука скользнула по моему телу, поднимаясь вверх по боку, пока он не взял одну из них в ладонь. Еще больше тьмы разлилось по мне. Его рука расслабилась, ненадолго отпуская меня — ровно настолько, чтобы я смогла глотнуть воздуха, — прежде чем снова сжаться. Раздался напряженный стон, когда он прижал большой палец к одному затвердевшему соску.

— Ты смотришь на людей в этом клубе так, словно они монстры, — сказал он тихим голосом. — Потому что ты видишь во мне монстра, и хотя я им являюсь — и этого нельзя отрицать — но правда в том, что эти люди и близко не такие злые, какими ты их видишь. Посмотри через мое плечо на мужчину, избивающего своего сабмиссива.

Его хватка ослабла настолько, что я смогла дышать. Я задержала дыхание после того, как вдохнула и вернулось зрение, перефокусируясь через его плечо, как он мне велел.

— Я не хочу, чтобы меня пороли, — огрызнулась я, слегка кашлянув.

Низкий смех Гейвена был соблазнительным. Черт бы его побрал, но это было сексуально.

— Я не поэтому просил тебя посмотреть, любимая, — сказал он. — Если ты присмотришься повнимательнее, то увидишь, что ее не хлещут до крови. На самом деле, ее доминант довольно хорошо заботится о ней.

Мы вдвоем были немного сзади, но все же достаточно близко, чтобы видеть все беспрепятственно.

— Ты видишь, как она трясется? — подсказал он. Я поколебалась, переводя взгляд на него, а затем обратно, прежде чем кивнуть. Тепло его тела, прижатого к моему, приближало меня к грани здравомыслия. — Линии на ее спине красные, слегка приподнятые, но ее доминант, очевидно, хорошо разбирается в искусстве порки. Ее кожа вообще не рассечена. Отметины, которые он оставит на ней сегодня вечером, не останутся шрамом. Они даже не продержатся долго. Они причинят ей боль, и, возможно, даже оставят синяки — но эта боль будет лишь напоминанием о том, как она отдалась своему хозяину, а он дал ей то, в чем она нуждалась. Она доверяет ему. Безоговорочно.

Теперь мое внимание было приковано к мужчине, державшему меня в плену.

— И это то, чего ты хочешь от меня? — спросила я. — Мое доверие?

Люди хотели общения. Хотели безопасности. Только не Гейвен Бельмонте. Он хотел контроля. Он хотел господствовать над всеми и вся; и я ничем не отличалась. Мне пришлось напомнить себе об этом. Та короткая ночь, когда мы были женаты, прошла так давно. Я была молода и глупа и смирилась со своей судьбой. Теперь я почувствовала вкус свободы — хотя и ограниченной, поскольку всегда знала, что должна быть на шаг впереди своей сестры, — но, тем не менее, я привыкла к ней.

— Я хочу все это, — сказал Гейвен. — Твое доверие и правду.

При этих словах я напряглась. Рассказать ему правду о той ночи, когда был убит мой отец? Это только нарисовало бы мишень у него на спине. Я покачала головой.