Жестокий хозяин (ЛП)

За время, прошедшее с тех пор, как я видела ее в последний раз, лицо Джеки сильно покраснело вокруг носа в том месте, где я его сломала. Однако, когда она стояла там, на ней была только что залатанная белая полоска, ее облегающее платье было разорвано в разных местах, а каблуки отсутствовали. Ее волосы были наполовину распущенными — одна сторона завязана на затылке, а другая с несколькими дико торчащими прядями. В руке она сжимала пистолет, направленный прямо на нас.

— На этот раз ты не уйдешь, Ангел! — взвизгнула она. — Я, черт возьми, этого не потерплю. Ты не заберешь это у меня. Ты забрала все остальное, что должно было принадлежать мне!

Пистолет в моей руке казался одновременно тяжелым и легким, когда я подняла его. Ее глаза расширились, а затем она усмехнулась.

— У тебя, блядь, кишка тонка пристрелить меня, ты, гребаная сука.

— Ты уверена в этом, Джеки? — прямо спросила я.

С яростным криком ее рука отдергивалась назад, когда ее пистолет разряжался с каждым выстрелом, но она не целилась. Она взбежала по лестнице, пули застучали по дереву, когда она разряжала оружие. Я не стала дожидаться, пока она действительно выстрелит в меня. Даже когда Йен схватил меня и попытался оттащить назад — подальше от линии огня, — я не могла упустить эту возможность. Только не снова.

Я подняла руку, навела свой собственный пистолет и нажала на спусковой крючок. Свист пуль, вонзающихся в дерево, немедленно прекратился, и глаза Джеки расширились, прежде чем она подняла на меня взгляд.

— Ангел!

Вдалеке я услышала крик Гейвена, а затем он помчался через фойе. Джеки заморгала, глядя на меня, как будто не могла до конца в это поверить. Йен перестал пытаться сдвинуть меня с места. Гораздо более крупная фигура Гейвена врезалась прямо в нее, и я почти в замедленной съемке наблюдала, как она опускается под ним.

Пистолет в ее руке отлетел в сторону, заскользив по деревянному полу, когда ее голова ударилась об пол раз, другой, а затем остановилась.

— Гейвен, не надо! — крикнул Йен.

Кулак Гейвена был отведен назад, его собственный пистолет направлен вниз, но по зову Йена он остановился. Внезапно он, казалось, понял, что я сделала.

Глаза Джеки были открыты — она смотрела в потолок своей комнаты в доме детства. Я осторожно отстранилась от Йена, и на этот раз он отпустил меня. Я спустилась по лестнице, держась за перила, обходя пулевые отверстия, не останавливаясь, пока не добралась до Гейвена и Джеки.

Она захрипела, когда кровь потекла вверх по ее грудям и остановилась во впадине горла. Гейвен перевел взгляд с нее на меня, а затем нахмурился, на его лице появилось замешательство.

— Ты застрелила ее?

Я кивнула.

— Да, — сказала я. Я бросила пистолет на пол и наклонилась, опустившись на колени рядом с ними. Открытые порезы на моих бедрах кричали от боли, но я не обращала на них внимания. — Ты хотел узнать правду, Гейвен? — Глаза моей сестры переместились на меня, и ее губы приоткрылись, но с них не сорвалось ни слова. — Это она убила Рафаэлло Прайса, Джеки убила нашего отца. Не я. После того, как мы поженились, я не планировала оставлять тебя вот так, но мне пришлось, она пригрозила подставить тебя, если я не убегу.

— Ангел…

Джеки закашлялась, и капелька крови скатилась с ее губ, усеяв ее щеки и подбородок. Я наклонилась над ней, и Гейвен попятился. Прижав руку к центру ее груди, прямо туда, куда я ее ранила, я вонзила ногти в тело моей сестры, желая увидеть, как она почувствует боль — даже если это была не та боль, которую я испытала, когда она убила нашего отца и отняла у меня жизнь.

Она оскалила на меня зубы и с хрипом выдохнула в агонии.

— Больно? — спросила я ее.

— П-пошла ты на хуй, с-сука.

— Нет, Джеки.

Я потянулась за пистолетом Гейвена, чувствуя, что это всего лишь совершенная справедливость. В конце концов, она забрала у него тоже пять лет. Пять лет, когда я могла бы быть рядом с ним, формируя его империю в качестве его королевы. Пять лет мне приходилось убегать, надеясь защитить его от нее, когда я должна была сделать это с самого начала. Пять лет без моего отца — и все из-за нее. Все, что было отнято у меня за последние полдесятилетия, было из-за нее. Так много всего могло бы быть по-другому, но хуже всего, я знала, что если я отпущу ее, если позволю ей жить, и отдамся той маленькой частичке себя, которая просто хотела вернуться в прошлое до того, как все взорвалось у меня перед носом, эта тревога, которую я испытывала, никогда не закончится. Она всегда будет. Если она выживет, даже если ее где-нибудь запрут, я всегда задавалась вопросом, когда же она сбежит. Когда она придет за мной.

Я устала от этого. Измучена всеми этими беготнями и прятками. Я больше не хочу этого делать. Поэтому, это было все. Это был ее конец и наших отношений. Мой палец скользнул по его пальцу на спусковом крючке, и мы вместе подняли дуло, пока оно не оказалось направленным ей в лицо.

— Пошла ты, Джеки.