Жестокий континент. Европа после Второй мировой войны

Первый удар был нанесен сразу же после войны, когда коммунисты осуществляли программу земельных реформ, как в Восточной Европе. Этот вопрос по-настоящему разделил население; от его решения гораздо больше выиграли, естественно, бедные и безземельные крестьяне, нежели те, кто вынужденно отказался от части своей собственности. Крестьяне-середняки с большей вероятностью, чем бедняки, могли присоединиться к повстанцам. Это стало зародышем классовой борьбы, позволило властям выставить повстанцев реакционерами и явилось важной политической победой коммунистов, которые в данном случае выступали защитниками бедных. В сочетании с другими политическими сенсациями, вроде передачи Литве Вильнюса – города, на который они всегда претендовали, но в котором никогда не имели власти, – это означало, что не все готовы поддерживать повстанцев, как того хотелось националистам в Прибалтийских государствах.

Второй удар был нанесен в конце 1940-х гг., когда Советы снова прибегли к политике депортации своих политических врагов. Между 22 и 27 мая 1948 г. из Литвы были высланы свыше 40 тысяч человек; в марте следующего года за ними последовали еще 29 тысяч человек. В Латвии высылка в Сибирь 43 тысяч человек благополучно погасила надежды сопротивления. В то время как в ближайшем будущем эти события увеличили число людей, желавших бежать в леса и присоединиться к повстанцам, они уничтожили сеть их помощников среди населения. Начиная с этого момента повстанцы больше не могли полагаться на местных жителей в снабжении их продовольствием и другими припасами. Тогда они стали выходить из леса и отнимать все необходимое. Таким образом предупреждали власти о своем присутствии.

Окончательный удар по каналам снабжения повстанцев нанесла политика коллективизации земли, которая успешно отняла сельское хозяйство у отдельных производителей. Как только все крестьянские хозяйства стали подконтрольны государству, повстанцы лишились сочувствующих им фермеров, на которых могли опереться. Коллективизация в Прибалтике произошла даже быстрее, чем в других странах коммунистического блока. В начале 1949 г. коллективизацией были затронуты лишь 3,9 % крестьянских хозяйств в Литве, 5,8 % – в Эстонии и около 8 % – в Латвии. Когда политику коллективизации объявили официально, многие фермеры противились ей, но после того, как большое их количество было депортировано, оставшиеся поспешили подчиниться новой власти. К концу года 62 % литовских крестьянских хозяйств оказались под контролем государства. В Эстонии и Латвии, где повстанцы не были так сильны, а сопротивление не так организованно, цифры составляли 80 и 93 % соответственно.

Когда сети снабжения нарушились, единственным спасением для повстанцев было получение помощи с Запада. В отчаянии они посылали гонцов с заданием добиться поддержки. Самым известным из них был литовский партизан Юозас Лукша, который пешком перешел границу с Польшей и в начале 1948 г. оказался в Париже. Он принес с собой письма к папе римскому и Организации Объединенных Наций, в которых описывались жестокие депортации, происходившие в его стране. Но его попытки привлечь на свою сторону Запад ни к чему не привели. После нескольких несмелых попыток западных разведывательных агентств прибалтийские повстанцы в основном оказались предоставлены сами себе в борьбе за существование.

В 1950-х гг. Лукша возвратился в Литву, к тому времени борьба превратилась в проигранное дело. Численность активных повстанцев в лесах в 1944–1947 гг. (она доходила до 40 тысяч человек) теперь сократилась до пары тысяч. К лету 1952 г. их оставалось, наверное, человек пятьсот. К возвращению Лукши Советы отнеслись как к главному событию. На него охотились буквально тысячи солдат НКВД, прочесывая леса Пунии и Казлу-Руда. В конце концов его предал человек, которого он считал своим другом; завел в засаду и застрелил. Та же участь постигла каждого командира «лесных братьев» в Литве. К 1956 г., через двенадцать лет после начала повстанческой войны, был наконец уничтожен последний повстанческий отряд.

НАЦИИ МУЧЕНИКОВ

Несмотря на устрашающую результативность советских сил безопасности, окончательно разгромить повстанцев не удалось. Даже после взятия в плен в 1956 г. последнего крупного командира повстанцев Адольфаса Раманаускаса (кличка Ванагас – Ястреб) на свободе в литовских лесах оставалось около 45 бойцов. В 1965 г. двое литовских повстанцев были окружены полицией: они застрелились, чтобы не попасть в плен. Последний литовский повстанец Стасис Гуйга скрывался у деревенской женщины более 30 лет и сумел избежать поимки до своей смерти в 1986 г.