Жестокий континент. Европа после Второй мировой войны

В речи, произнесенной в официальный День памяти, премьер-министр Италии Сильвио Берлускони сказал своим соотечественникам: «Если мы посмотрим назад в двадцатый век, увидим страницы истории, которые предпочли бы забыть. Но мы не можем и не должны забывать». Однако, ссылаясь таким образом на историю, правительство Италии чрезвычайно разборчиво отнеслось к тому, что следует помнить. Тысячи итальянцев действительно были зверски убиты югославскими партизанами в 1945 г., но стоит заглянуть на четыре года раньше, и становится понятно, что не югославы или коммунисты запустили этот процесс. Ими были итальянские фашисты, которые первыми вторглись в Югославию, первыми совершили злодеяния и привели к власти усташей – один из самых отвратительных режимов в послевоенной Европе.

Словом, торжественная церемония не имела никакого отношения к «истории». Зато приобрела большое политическое значение. В то время как Италия становилась все более восприимчивой к иммиграции из Восточной Европы, это устраивало итальянских националистов, давая им возможность выставить своих славянских соседей злодеями – больше чем попытка очернить иностранцев. Событие, случившееся спустя едва неделю после международного празднования освобождения Освенцима, явилось спланированной попыткой обеспечить Италии собственный доморощенный холокост. Итальянцы изображали себя жертвами, а своих ближайших соседей – вершителями зверств. Не менее важно, по мнению Джанфранко Фини, сомнение в отношении традиционного акцента на том, что итальянский народ – жертва зверств фашистов. Злодеями на этой памятной церемонии были не правые, а левые. Хитрый способ снять вину за события далекого прошлого с предшественников Джанфранко Фини – итальянских фашистов.

Некоторые историки предположили, что ненависть и соперничество между конкурирующими национальными и политическими группировками в Европе будет существовать до тех пор, пока мы отмечаем события войны и непосредственно послевоенного периода. Памятная церемония в 2005 г., безусловно, не способствовала развитию дружеских отношений с северо-восточными соседями Италии. Возможно, известный афоризм Джорджа Сантаяны – «те, кто не помнит прошлое, обречены повторять его» – следует переиначить: именно потому чтомы помним прошлое, мы обречены повторять его. На эту мысль, вероятно, наводит гнетущее повторное появление национальной ненависти в разных странах за последние два десятилетия.

Однако если бы я действительно полагал, что память о былом – причина неиссякающей ненависти, то никогда не написал бы эту книгу. Ворошить старые угли войны, повторять рассказы – источник столь многих противоречий крайне безответственно. Следуя логике данного аргумента, об этом периоде вообще не должно быть ни книг, ни газетных статей, ни художественных или документальных фильмов – передача рассказов из поколения в поколение превращается лишь в порочный круг. Почитание памяти и сама память становится грехом. Единственная эффективная линия поведения – намеренное забвение.

Но забвение – не вариант. Во-первых, события такого масштаба невозможно забыть. Усилия коммунистов вытеснить культурную память в годы холодной войны, попытки забыть прошлое привели к дальнейшему возмущению и в конечном счете опасному искажению фактов. Искаженные факты гораздо более опасны, чем реальные. Но мы не должны забывать ни те ни другие. События, создавшие мир вокруг нас и продолжающие формировать его в наши дни, важны не только для историков, но и для всех людей. Именно наша память о прошлом делает нас теми, кто мы есть, не только на национальном, но и на глубоко личном уровне.

Непосредственно послевоенный период – один из самых важных в нашей недавней истории. Вторая мировая война уничтожила старый континент, послевоенный период стал изначальным хаосом, из которого появилась новая Европа. Именно в это, полное насилия и мести время впервые сформировались многие наши надежды, стремления, предрассудки и обиды. Всякий, кто действительно хочет понять Европу наших дней, должен сначала понять то, что произошло в решающий созидательный период. Нет смысла избегать трудных или болезненных тем, так как именно они стали строительным материалом, из которого построена современная Европа.

Не наша память о грехах прошлого провоцирует ненависть, а то, как мы их помним. Обычно все мы пренебрегаем непосредственно послевоенным периодом, плохо обращаемся с ним. Версия истории Берлускони и Фини опускает сколько-нибудь серьезное признание преступлений, совершенных итальянцами, точка зрения на историю крымских татар не включает сотрудничество этого народа с нацистами, немецкие изгнанники пытаются представить историю своих собственных страданий эквивалентом страданий евреев.