Жестокий маскарад

— С добрым утром! — раздаётся голос искина у моего изголовья и одновременно несколько катетеров вводят в меня некие необходимые вещества, приборы измеряют параметры состояния моего организма и включается негромкая, но бодрая музыка. После деликатного вибромассажа я вскакиваю с постели и сразу подхожу к окну. Там по-прежнему кладбищенские ели на фоне нетронутой снежной глади. Я резко поворачиваюсь и иду в ванну — продолжать процедуры.

Всё это время я напряжённо думаю. Да, я не знаю букв и не могу составлять из них слова. Все обозначения на аппаратуре в моей комнате — символы. Почти вся эта техника из Великого Чжун-го, довольно быстро восстановившего после войны производство электроники. Клавиатура управления на экспортных вариантах их изделий всегда помечена символами. Правильно — большая часть их продукции поглощает не Евразийский рынок, способный сам худо-бедно обеспечить себя техникой, а геополитический хаос, именуемый Европейскими Эмиратами. Там мало кто умеет читать, даже по-арабски, а носителей европейских языков осталось так мало, что латиница постепенно отмирает.

«Почему я это знаю?» — терзает меня мысль в тот момент, когда я стою среди светло-голубого кафеля под струями контрастного душа.

Латиница, арабский, иероглифы — что для меня всё это, если я не могу читать и писать на родном языке?

Или это не совсем так?..

Возвращаюсь в свою комнату, машинально тычу пальцем на клавишу пульта, где изображена пара сосисок и через пятнадцать минут кухонный андр, бесшумно открыв двери, раскладывает передо мной столик и ставит на него поднос с омлетом на сале с грибами, горячие тосты, графинчик смородинового морса и какое-то суфле. Я знаю, что немногие из подданных Империи могут позволить себе такой завтрак. А я могу. И начинаю поглощать его с умеренным аппетитом, не переставая при этом думать. Когда дело доходит до суфле, я обнаруживаю, что оно банановое, а я не люблю бананы. Неужели жена этого не знает? Или это наказание за вчерашнюю эскападу?..

Всё ещё в задумчивости я ковыряю ножом гладкую поверхность суфле, пока с удивлением не замечаю в проведённых мной бороздах некую осмысленность. Выглядит это примерно так: [77] Если я не ошибаюсь, очень похоже на письменность Чжун-го. Но откуда мне это знать?! Я наверняка ошибаюсь…

Снова вызываю андра — убрать остатки завтрака. Всё равно ни до чего не додумаюсь. А знаки на суфле — никакие не знаки, а просто ковыряние нелюбимого блюда.

Чем бы теперь заняться? Спать не хочется, что очень радует — а то меня сейчас постоянно в сон клонит, стоит присесть или прилечь. Заниматься на тренажерах буду позже, перед обедом. Фильмы смотреть надоело… Можно было бы пойти погулять — погода за окном опять замечательная: тучи разошлись, снег сияет на солнце бриллиантовым блеском… Но воспоминания о последней прогулке и о том, чем она закончилась, мгновенно отбивают это желание. Нет уж, лучше дома посидеть! Хотя ложная память и дома иногда просыпается…

Медленно прохожу по коридору, заглядываю в гостиную. Илоны не видно, должно быть, она у себя, на втором этаже. Но скоро, наверное, спустится сюда, так что стоит её подождать. Прохожу по пушистому светло-голубому ковру, сажусь в просторное кресло, покрытое таким же голубым мехом. Кресло старинное, хоть и слегка модернизированное, оно не умеет принимать форму тела усевшегося в него, но это и не нужно. В нём так мягко, что в какой бы позе ты ни сидел, всё равно будет удобно. Ещё бы придумать, чем скоротать время до прихода супруги, чтобы не скучать — и будет совсем хорошо! Обычно люди в таких случаях берут книгу или газету. Но я разучился читать, скорее всего, навсегда.

В прозрачном стеклянном журнальном столике отражается свет лампы. Странно, кстати, что в гостиной нет ни одного журнала или газеты — неужели любимая тоже их не читает, чтобы не сделать мне больно? Должны же быть хотя бы книжки её подопечных-писателей. Или бумажные журналы с их интервью. Наверно, она держит всё у себя в кабинете, куда я никогда не захожу. Почему-то мне неудобно туда заглядывать.

От нечего делать клацаю по пульту в подлокотнике кресла, и андр-секретарь подъезжает ко мне. На его обширном чреве уже бело светится экран компьютера, а механический голос зачитывает новости. Не то чтобы я ими так интересовался, но надо же чем-то заниматься.

Президент США призвал американский народ сплотиться вокруг него. Шут гороховый. Лидер всея округа Колумбия вещает на фоне голографического монумента Джорджа Вашингтона. Сам монумент разрушен до основания, как и весь стольный град США, а окружной начальник до сих пор не покидает подземного убежища. Интересно, как отнеслись к его словам в вечно воюющих между собой государствах на территории бывших Штатов?.. Что там? Республика Дакота, Великий Ацтлан, Конфедерация Северо-Запада, Королевство Луизиана, Заморская территория Чжун-го Калифорния, куча всяких анклавов… Это ещё там, где можно жить, не опасаясь получить запредельную дозу радиации.