Жестокий маскарад

Компания из пяти человек, попивавшая пиво в крайней комнате, не обратила внимания, что дверь бесшумно открылась, пока голова одного из собеседников буквально не взорвалась, забрызгав мозгом и кровью остальных. Жуткий красный демон бушевал, лишая жизни скупыми и точными ударами меча. За считанные секунды комната стала подобна ресторану внизу — пол, стены и потолок в красных разводах, валяющиеся части тел и трупы с перекошенными лицами. Вернувшись в коридор, тэнгу огляделся, подошёл к едва заметной дверце какой-то кладовки, и, не открывая дверей, с силой всадил в них меч. Изнутри кладовки послышался мужской стон. Ниндзя вытащил клинок, стряхнул с него капли крови, и, не интересуясь, кто там помер в тесной комнатке, продолжил свой вояж.

А на третьем этаже до Исимацу донёсся какой-то шум, который главарь счёл неправильным. Решив, что пьяные вакасю[74] устроили свару, он решительно вышел в длинный коридор, радуясь оказии, позволяющей сорвать свой гнев. Увиденное повергло его в шок. Перед ним стоял чёрный тэнгу с устрашающей мордой ворона. Демон занёс над Исимацу окровавленную синобигатану. Сятей отшатнулся обратно в комнату. Он понимал, что под маской существа, которым его пугали в детстве, скрывается материальный враг, однако ужас был за рамками разума, он раздирал бандиту душу. Исимацу судорожно схватил со стойки меч, но чужой клинок разрубил ему плечо. Упав на четвереньки, главарь потянулся к шкафчику за пистолетом. А враг уже стоял над ним. Последнее, что слышал в этой жизни Исимацу, был тихий свист клинка.

К этому времени офис представлял собой кромешный ад. Проникший через крышу чёрный тэнгу уже зачистил весь третий этаж — кабинет сятея был последним. Из-за дверей других комнат кое-где раздавались слабые стоны и подтекала кровь. На втором этаже красный тэнгу ещё не закончил — оттуда неслись приглушённые вопли и щелчки выстрелов. На третий влетел совершенно ошалевший вакасю, но тут же схватился за горло, в которое глубоко впился сюрикэн чёрного тэнгу. Следом поднялся красный тэнгу. Он стал ещё краснее. Оценив ситуацию, снял маску и дзукин, открыв усатое лицо гайдзина.

— Работёнка, ити её мать, — по-русски произнёс он, тяжело вздохнул и утёр пот, пачкая лоб кровью. — Как у тебя, Федя?

— Чисто, — бесстрастно ответил чёрный тэнгу. — Что внизу?

— Порядок, — бросил Палыч. — А теперь делаем ноги, сейчас тут будет вся полиция столичного округа, Клаб и якудза.

Фудо без слов сбросил наряд синоби, Палыч сделал это с той же скоростью. Упаковав окровавленную одежду и оружие в спортивную сумку, оба вышли через чёрный ход уже в виде респектабельных, но чуть подгулявших бизнесменов.

Лицо у Палыча, который вёл машину, было не из самых радостных. Фудо молчал на заднем сидении. Наконец, артельный не выдержал:

— Не корчь ты холоднокровного синоби, — бросил он через плечо. — Думаешь, не понимаю, что тебе это было так же противно, как мне?..

— Колесо Закона вращается неспроста… — продекламировал юноша.

— …Слышишь, скрежещет зубами Великая Пустота[75], — закончил Палыч, передёрнув плечами. — Бесовство это, Федя…

— Вы же мне в нём помогли, — заметил парень.

— Угу, — кивнул Палыч, — потому что это враги и их следовало убить. Но не жди, что я стану радоваться массовой резне, которую мы учинили.

— Так и я не радуюсь, — ответил юный ниндзя. — Случилось то, что случилось. Фудо-мёо нам помог.

— Нет Фудо-мёо, — ответил Палыч.

— Знаю. Я верю в христианского Бога, — тихо согласился Фёдор. — Но Фудо для меня — сила ниндзя, которая помогает… убивать.

— Пусть пока будет так, — проворчал Палыч.

* * *

— И как там наши молодожёны? Если соображения секретности позволяют вам ответить…

— Обустраиваются. Девушка почти здорова. Довольно сложно было вывезти их из Японии, чтобы ни Кай, ни полиция не мешали. Они до сих пор кипят после безобразий, которые мы там учинили. Федина мама сейчас в Южной Америке, но мы пока не хотим с ней контактировать, пусть успокоится.

— Похоже, Павлик, всё закончилось пристойно.

— Если не считать нескольких десятков трупов — в Японии… и здесь.

— Игра — это война… И когда все умрут, тогда только….

— Знаю, Мария Николаевна. Только поэтому ещё не свихнулся окончательно…

— Павлик, я всё хотела спросить… Но понимаю, что это секретная информация…

— Как я стал ниндзя? Да Бог с ними, с этими секретами! Иногда от нашей таинственности начинаешь беситься. Всё просто: я не знал своих родителей, до пятнадцати лет меня воспитывали в подпольном клане ниндзя на Хоккайдо. Артель имела дела с этой семейкой ещё в начале прошлого века, так что устроить меня туда было просто.

— Да, я вижу, что мальчику могли помочь только вы.

— Федя слишком ценен для нас. Да и не в этом дело… Я бы всё равно помог.

— А нельзя ли было просто уговорить его оставить счёты с мафией и вернуться?

— Он синоби. Это было невозможно.

— Да-да… Жалко мальчишку — он ведь не сам выбрал такую судьбу.

— А кто из нас выбирает?..

— Да… Что же, поглядим, как цветок Накагава-рю приживётся на нашей почве.

— Цветок зла…

— Бог и зло способен обратить в добро.

— Аминь.

Отделённый [76]