Жестокий мир мужчин

— А-а… Так, посидели в одном месте… перекинулись в картишки. Отправился домой, вижу, у тебя свет горит, вот я и позвонил…

— Его ждут? — без всякой связи спросила я.

— Кто? — вроде бы удивился Сашка.

— Не знаю… Кто-то… Например, те люди, которым очень хотелось, чтобы он оказался в тюрьме… Это опасно, да?

Сашка лежал, глядя в потолок, потом повернулся ко мне и заговорил очень серьезно:

— Послушай меня, пожалуйста. Когда он сел, нам здорово досталось: тебе, мне, всем, кто был с ним. Тигр в клетке, шакалы воют… Не мне тебе рассказывать, что было. Время прошло, и ничего не вернуть: он отсидел за убийство, которое не совершал. И он возвращается.

— Просто возвращается? — уточнила я.

— Да. Именно так. Он не хочет мстить, если ты об этом. И не собирается искать тех, кто его подставил. Он просто хочет жить. Это понятно?

— Конечно, — усмехнулась я. — Если бы речь шла о ком-то другом.

— Ты можешь относиться к этому как угодно, но все обстоит именно так.

— Выходит, он здорово изменился, — усмехнулась я.

— Не он один. Мы все изменились. А ему досталось больше всех.

Я посмотрела на фотографию на стене, не выдержала и заревела, кусая пальцы.

— За что? Скажи, за что он так поступил со мной?

— Тихо, тихо, тихо, — шептал Сашка, оказавшись рядом. — Не начинай все сначала. Все будет отлично, верь мне. Он вернется, мы сядем втроем, как раньше, и обсудим наши дела.

— Не в этом дело, — немного успокоившись, сказала я. — Он меня не любит. Просто не любит. И это самое страшное.

— Я прошу, потерпи еще две недели, идет?

— Я потерплю, — кивнула я. — Только для меня ничего не изменится через две недели. Я не нужна ему, и он считает меня виноватой.

— Послушай. — Сашка сжал мои плечи и заговорил торопливо, точно боялся, что не успеет все сказать:

— Ты знаешь, как я люблю тебя, а он всегда был мне лучшим другом. Самым лучшим. С тех пор как умерли родители, у меня остались только вы… Я точно знаю: все будет хорошо. Просто надо еще немного потерпеть. Ты поняла?

Я положила голову ему на колени и зажмурилась. Мне очень хотелось верить… только верил ли сам Сашка в то, что обещал мне?

* * *

Я проснулась от шума воды в ванной, взглянула на часы. 7.30. Приподнялась на локте и позвала:

— Саша.

Он выглянул из-за двери, улыбнулся и сказал:

— Еще рано. Спи, — и вновь исчез в ванной, а я встала, накинула халат и вышла в кухню. Быстро приготовила завтрак.

Сашка появился минут через пятнадцать, устроился за столом и стал есть, весело на меня поглядывая, веселье он слегка переигрывал, в глубине зрачков притаилось беспокойство.

— Вкусно, — похвалил он. — Зря так рано встала… Перехватил бы что-нибудь по дороге.

— Мне нравится тебя кормить, — пожала я плечами. — Еще мне нравится просыпаться по утрам и знать, что ты рядом… Жаль, что мы не можем жить вместе, как раньше.

— Жаль, — согласился он. — Женщина не должна жить одна, — и добавил, с поразившей меня уверенностью:

— Это скоро кончится.

Сашка взглянул на часы, торопливо допил вторую чашку кофе и пошел к двери.

— Заеду вечером, — кивнул он на прощание.

— Не надо, — покачала я головой, он остановился, а я пояснила:

— Спасибо, но мне не нужна нянька. Я справлюсь, честно.

— А как насчет коньяка? — усмехнулся он.

— Бутылку допили вчера.

— А ночной псих?

— Ну его к черту! — Я хмыкнула, развела руками и добавила:

— Мне кажется, он неплохой парень. По крайней мере, мы точно из одной команды.

Сашка закатил глаза, покрутил головой и сказал:

— Ноги бы ему выдернуть. Вместе с языком, — махнул рукой и ушел, а я стала смотреть в окно.

Вот он выходит из подъезда, поднял голову, посмотрел на меня и улыбнулся. Я кивнула в ответ, дождалась, когда он сядет в машину, а потом покинет двор. Прошлась по квартире, замерла перед фотографией на стене и долго-долго смотрела.

— Ты вернешься, — сказала громко. — Только не ко мне. Но все равно я очень рада.

Я затеяла уборку и начала новую жизнь. Понедельник — самый подходящий для этого день. Никакого нытья и истерик, курить я уже бросила, в будущее смотрю с оптимизмом. За оставшиеся дни следует похудеть на пару килограммов, больше находиться на свежем воздухе, немного загореть и вспомнить наконец, что я красивая женщина.

Все это я говорила себе с усмешкой, но выработанной программе собиралась четко следовать.

В дверь позвонили, очень настойчиво и, должно быть, не в первый раз. У меня работал пылесос, и звонок я услышала не сразу, крикнула:

— Сейчас! — и пошла открывать. На пороге стояла Лерка. Одиннадцать утра, а она уже, как говорится, лыка не вяжет.

— Проходи, — вздохнула я, распахивая дверь пошире и отходя в сторону. — Привет.

Лерка споткнулась на пороге, буркнула:

— Черт, — и с трудом добралась до кресла. — Выпить есть?

— Нет, — ответила я. — Слушай, что сегодня за праздник?

— У меня нет праздников, сплошные будни, чтоб ты знала. Честно, есть у тебя коньяк?

— Нет. Можешь проверить. Хочешь, напою тебя чаем?

— Катись ты со своим чаем, знаешь куда… — Лерка тряхнула головой, резко выдохнула воздух и поинтересовалась:

— Сашка у тебя ночевал?

— У меня, — кивнула я.

— Разумеется. Где же еще. И вчера, и позавчера, и всю жизнь только у тебя. Да?