Жестокий наезд

– Меня едва не хватил удар, Альберт Андреевич, когда в той же распечатке я встретил еще одну фамилию. Но вернемся к Песецкому... Песецкий – это начальник службы безопасности вашего бизнеса. Так, во всяком случае, говорит информация из отдела лицензионно-разрешительной работы ГУВД Терновской области. Песецкий Марат Иванович – начальник службы безопасности ООО «Астерель». А руководителя этой разветвленной в Тернове организации не знает только ребенок. Это ваша фамилия, Измайлов. Вы, все трое, играли в одной команде. Вы игрок от бога, Альберт Андреевич. Из вас троих лишь вы вытянули судьбу на себя и заставили ее поверить в вашу безошибочность. Если предположить, что вы с Песецким одного возраста, то я, не видя его ни разу, могу безошибочно указать на него пальцем. Вон он, стоит у березы и рассматривает через стекло внутренности «Мерседеса»! Все остальные на этой поляне – молодняк.

Мне трудно было смотреть на Измайлова, но я все-таки упер в него взгляд. Он смотрел на стол, туда, где его рука вертела веточку петрушки. Петрушка на снегу – чарующее зрелище.

– Проблема, как я понимаю, в одном, Альберт Андреевич. Я понимаю это только сейчас. Вы не играли, когда спрашивали у меня имя убийцы вашего сына. Вы просто не знали, кто на самом деле собирался продавать вам наркотик. Если бы вы знали, что кинуть братву и дать вам заработать решил именно Малыгин, вы бы не спрашивали меня: «Кто убил моего сына?» В этом случае вы знали бы ответ наверняка...

Я выдержал паузу не для того, чтобы выглядеть красиво. Боже упаси... Мне сейчас придется сказать вещь, которую никому не пожелаю произносить в лицо собеседнику. Было бы проще, если из всего сказанного мною Измайлов вычленил бы главное. Но в потоке информации его мысли барахтались, как на мелководье барахтаются утята. И точку в этой суете все-таки придется поставить мне.

– Это вы убили своего сына, Измайлов.

Его скулы дрогнули, и меж губ появилась едва заметная щель. Румянец сполз, и я понял, что в его воспаленном мозге истина наконец-то нашла свое место...

– Гомов не сказал вам имя продавца. – Я сам не слышал свой голос. – А Малыгину он не сообщил имя покупателя. Гомов боялся оказаться в роли тех, кого Артем «кинул» до него. Не хотел оказаться лишним в этой сделке, поэтому вел вас двоих на встречу вслепую, чтобы в последний день у вас уже не было времени договориться самостоятельно. Потому и героин хранил у себя. Как же вы не догадались обо всем сразу, едва я начал говорить?..

Измайлов молчал. Теперь от румянца не осталось и намека.

– Вы ведь вместе с Гомовым ждали Малыгина на встречу двадцать девятого декабря?

Альберт Андреевич опять зацепил лимон, но на этот раз его рука дрогнула. Желтый кружок плюхнулся в недопитый стакан водки, и жидкость мгновенно помутнела. Я боялся, что таким же образом сейчас помутнеет рассудок владельца игорного бизнеса Тернова. Неужели это первая игра, в которой он потерпел поражение?

Тот случай, когда на открытый «стрит» от джокера перед тобой неожиданно вскрывают «стрит» от дамы...

В это не хочется верить, ибо ты просчитывал каждую масть, это невозможно представить, потому что... Потому что ты лучший. Но вместо сметания с сукна фишек, которые секунду назад казались уже твоими, приходится расплачиваться по векселям. Игра сделана, но не тобой.

Измайлов залез пальцами в стакан, вынул лимон и выпил остатки водки. Сочные горькие капли дробью стучали по воротнику его накрахмаленной сорочки, когда он, задрав голову, опускал в рот пропитавшийся водкой кружок лимона...

Я поморщился за него, ибо на его лице я не видел и тени отвращения. Измайлов сейчас выпил бы ацетон, закусил ложкой сапожного крема и все равно бы мускулом не дрогнул. Вряд ли он вообще понимал, что делал.

Глава 9

– Да, – наконец вымолвил он. – Я ждал продавца вместе с Гомовым. Но его имя узнал только сейчас. Как все неправильно... А, Струге?

– Вы у меня спрашиваете? – поинтересовался я.

– А у кого еще можно поинтересоваться фамилиями продавцов героина? Кто знает, когда наступит утро и в каком месте Тернова тебя ждет смерть? Кто знает, на каком кону нужно ставить на черное, а на каком – на красное, Струге? Вы слишком много знаете, Антон Павлович, и это меня пугает.

– Кажется, вы пьяны, Измайлов. Пока еще не окосели окончательно, ответьте на последний вопрос – почему Гомов вам до сих пор не сказал, кто собирался продавать героин? Теперь, когда обман со стороны Малыгина исключен?

Боюсь, я задал вопрос, не подумав. Именно это я сейчас читал на лице Измайлова.