Жестокий обман

Мои руки покрываются мурашками. Я отказывалась думать о том, что Хорхе может быть здесь, в Бруклине. Мне было легко выбросить его из головы, пока я целыми днями сидела взаперти в пентхаусе, но слова Даниила стали напоминанием о том, что я не вырвалась из хватки Хорхе. Пока еще нет.

Должна ли я предупредить Даниила, чтобы он не терял бдительности по отношению к Хорхе? Если я это сделаю, будет ли он более осторожен в общении со мной? Совет Дейдры возвращается ко мне: в любом новом партнерстве есть боль роста, больше шансов, что они что-то испортят и раскроют. И это то, чего я хочу. Чем быстрее они облажаются, тем быстрее все закончится.

Я делаю глубокий вдох, игнорируя все мысли, крутящиеся в моей голове, как смерч.

— Это бизнес, — говорю я, пожимая плечами. — Хорхе — самый доверенный работник моего дяди.

— Мне не нравится, как он на тебя смотрит. — Его хрипловатый голос привлекает мое внимание. Я встречаю его взгляд, и, боже мой, как же он сексуален, когда злится. Можно было бы сказать "тлеет". — Он не имеет права прикасаться к тому, что принадлежит мне. А ты моя, никогда не забывай об этом. — Его рука обвивает мой затылок, удерживая меня на месте.

Воздух между нами заряжен, горюч, как щелчок зажигалки в сухом лесу, и наш ад будет бушевать сильнее и жарче, чем лесной пожар на сотне акров. Я пытаюсь подавить дрожь, которая проходит через меня, но это бесполезно. Он ничего не упускает.

— Скажи это, printsessa. Кому ты принадлежишь? — Его дыхание обдувает мои губы, как теплый ветерок, пока он ждет моего ответа.

— Я никому не принадлежу. — Я не произнесу этих слов, даже когда ношу на пальце кольцо Даниила.

— Неправильный ответ.

И тут его губы смыкаются над моими. Его поцелуй жесткий и требовательный, как будто он испытывает меня. Но я целую его в ответ, впиваясь пальцами в его спину. Я чувствую себя полубезумной. Я одурманена им. Может быть, соблазнение и было частью моего плана, но сейчас я думаю только о том, чтобы получить сладкое облегчение, которого жаждет мое тело.

Мой пульс учащается, когда его губы касаются моих, а язык проникает в мой рот. Черт, он умеет целоваться. Может, у меня и нет большого опыта, но то, что он делает, очень приятно. Когда я издаю стон, он захватывает мою нижнюю губу между своими, посасывая сильно, почти до боли. Когда я уже не могу больше терпеть, он стонет и облизывает мои губы. Звук его наслаждения заставляет меня вцепиться в его грудь, пытаясь притянуть его ближе, желая получить от него больше, чем я едва понимаю. Все, что я знаю наверняка, — это то, что мои трусики насквозь промокли, и мне нужен он. Нужно больше его.

Но агрессивный гудок возвращает меня на землю. Мы целовались, как два возбужденных подростка, на переднем сиденье его машины на оживленной бруклинской улице. О чем я только думала?

Даниил отстраняется с довольной улыбкой.

— Все в порядке, — уверяет он меня, — окна тонированы. А теперь давай попробуем еще раз. Кому ты принадлежишь? И, printsessa, если мне не понравится твой ответ, я поставлю тебя на колени.

Хорошо. Логичнее всего было бы согласиться, ведь я пытаюсь соблазнить этого человека, ради всего святого. Но моя упрямая гордость не позволяет этого сделать.

— Можно я подумаю? — Я разглаживаю платье по ногам и пытаюсь поправить волосы. Для кого, я не знаю. Я просто пытаюсь собрать себя воедино после… ну, что бы это ни было.

Он двигается на своем месте, проводя рукой по шее. Его голос грубый и хриплый, когда он говорит:

— Не думай слишком много. Есть только один правильный ответ. — Он бросает взгляд на лобовое стекло, а затем снова смотрит на меня. — Мне нужно ехать в казино, у меня возникли кое-какие дела.

Разочарование тяжелым грузом повисло на моих плечах. Он должен идти сейчас? После того, что мы только что начали? Не знаю, что мной владеет, но я поворачиваюсь на своем месте, задирая подбородок.

— Можно мне пойти с тобой? — Он качает головой, но я продолжаю. — Пожалуйста. Не заставляй меня возвращаться туда. Я не буду тебе мешать. Я останусь в твоем кабинете или где ты скажешь мне остаться, я просто не хочу быть одна.

Он тяжело вздохнул и поднял глаза к потолку.

— Это не очень хорошая идея.

— Пожалуйста, — говорю я со всей сладостью, на которую только способна. Мой голос может быть чистым сахаром, но моя рука опускается ему на колени и хватает его все еще твердый член через брюки.

— Блядь, — шипит он. Я чувствую, как он дергается, и моя уверенность растет от его горячей реакции, поэтому я хватаю его с большей силой. Что бы я сейчас ни делала, ему, похоже, нравится. Он стонет, как будто от боли, а затем останавливает мою руку своей и говорит:

— Если ты будешь продолжать в том же духе, printsessa, я сейчас кончу в штаны.