Жестокий обман

Теперь он одичал, как зверь, преследующий свою добычу. Я реагирую инстинктивно, как любой невинный, за которым охотятся, я плыву в другую сторону. Но он быстр. От его мощных взмахов вода переливается через край бассейна. Я доплываю до бортика и уже вытаскиваю себя из воды, как вдруг одна огромная рука обхватывает мою лодыжку и тянет.

— Отстань от меня. — Я дергаюсь в его руках, борясь так, словно это может стать нашим последним разом вместе.

— Заставь меня. — Он швыряет мои грубые слова обратно мне в лицо. Я дерусь всерьез, брыкаюсь и брыкаюсь, пытаясь вырваться из его хватки. Он ждет, пока я устану, его рука все еще крепко сжимает мою лодыжку, а затем, как существо из Черной Лагуны, он делает один сильный рывок, и я погружаюсь в воду. Когда я выныриваю на поверхность воды, его твердое тело прижимает меня к уступу.

— Не надо было бежать. — Его слова проносятся у меня над ухом. — Я всегда буду преследовать тебя. Никогда не забывай об этом. — Он не дает мне времени ответить. Одним неумолимым толчком он входит в меня. Моя киска обхватывает его член, его передняя часть плотно прижимается к моей спине.

— Подожди, милая, — шепчет он мне на ухо. — Мне нужно посмотреть на то, что будет моим, когда я взорвусь в тебе своей спермой. — Он отстраняется на достаточное расстояние, чтобы развернуть меня к себе, мои руки обхватывают его плечи, а ноги обвивают его талию. Если бы не его крепкая хватка за выступ, мы бы оба опустились на дно этого бассейна. Но он держит нас.

Не знаю почему, но мне тоже нужна эта связь лицом к лицу.

Его язык проникает в мой рот в то же самое время, когда его член входит в меня. Я так полна им, мои чувства переполнены его вкусом, его запахом, всем, что связано с ним. Его пальцы танцуют на моем клиторе, и он трахает меня так, словно это может быть наш последний раз вместе. Он не дает мне покоя. Он кусает меня за ухо, сосет мое горло, пощипывает мои соски. Я стону и бьюсь в его руках, вскрикивая от оргазма, пронизывающего мое тело. Ощущения настолько сильны, что почти неистовы, как ударные волны, проходящие через всю мою сущность.

Вскоре ко мне присоединяется Даниил, он хрипит, пульсируя внутри меня. Затем, словно делясь со мной секретом, он шепчет мне на ухо:

— Ты будешь моей гибелью, printsessa.

Мой желудок опускается.

— Что ты имеешь в виду? — нерешительно спрашиваю я.

— Эта киска, эти сиськи, эта задница, — прохрипел он, все еще полностью сидя во мне. — Ты, блядь, создана для меня. Мне никогда не будет достаточно. — Облегчение переполняет меня. Он имеет в виду только секс.

Когда он видит, что я еще не контролирую свои конечности, он поднимает меня из бассейна, а затем выпрыгивает вслед за мной. Одним быстрым движением он перекидывает меня через плечо.

— Даниил, опусти меня! Что ты делаешь? — Но он не останавливается. Он даже не реагирует, неся меня к джакузи у бассейна, расположенный в скальном гроте с каскадным водопадом над головой. — Черт, как здорово, — восклицаю я, опускаясь в него, и горячая бурлящая вода успокаивает мои мышцы.

— Андрей установил его после того, как женился на Джорджии. Я не хочу думать о всех тех махинациях, которые здесь происходили.

— Гадость! — Мои глаза распахиваются, и я едва не выпрыгиваю из воды, но успеваю уловить озорной блеск в его глазах, когда он разражается смехом, и я стряхиваю воду в его сторону.

— Hijo de puta, — шиплю я.

— Мне нравится, когда ты говоришь по-испански. Почему я слышу, как ты говоришь по-испански только с Эрис?

— Мне удобнее говорить по-английски. Мой отец — американец, он не говорил по-испански, поэтому в нашей семье в основном говорили на этом языке.

— А твой дядя?

— Наверное, смесь. Английский, когда мы были в Штатах, испанский, когда мы были в Колумбии. Но в основном я общалась с персоналом. Мой дядя и Хорхе всегда были заняты тем, чем они занимаются.

Он поднимает на меня бровь.

— Ты знаешь, чем они занимаются?

— Я знаю основы. Они производят и продают наркотики. — Я пожимаю плечами и погружаюсь в бурлящую воду. Я молчу минуту, набираясь смелости, чтобы задать вопрос, который я не очень хочу знать, но должна задать. — Чем занимаются Козловы?

Даниил неловко отодвигается. Мои слова заполняют пустоту, и вопрос повисает между нами, как наковальня.

— Я тебе доверяю, но это не то, что мы можем обсуждать. — Что-то сжимается в моей груди при слове "доверие". Такое тяжелое слово для нас. Его пальцы проводят по моему подбородку, а затем поднимаются вверх, проводя по щеке до бровей. Он изучает мое лицо так, как не делал этого раньше. — Я могу сказать тебе следующее. Мы не занимаемся торговлей людьми.

— Ты имеешь в виду проституцию?

Он кивает.

— Не только это. Любая торговля людьми. Мы не будем к этому иметь отношение.

— Наркотики?

Он смотрит в сторону каскада воды, падающего прямо перед нами, как заслон.

— Не напрямую. Мы контролируем основные маршруты поставок на Восточное побережье. Это одна из тех вещей, которые делают нас такими могущественными. — Я открываю рот, чтобы задать еще один вопрос, но он качает головой. — Почему так много вопросов?