Жестокий роман

— Нечего тут одобрять, — поднимаюсь, встаю напротив отца. — Один шаг отделяет меня от абсолютной власти над нашей империей. И я сделаю этот шаг. Не раздумывая. Взыщу долг. Девка сдохнет там, где пыталась меня пронять. Разве не судьба?

— Действуй, — раздается короткий ответ.

* * *

Деньги. Власть. Фирмы. Компании. Корпорации. Огромная сеть, опутывающая мир паучьим коконом. Царство.

Неужели я от всего откажусь? Выброшу. Вышвырну. На помойку отправлю. Выкину к дьяволу все, для чего двигался вперед. Сражался. Бился. Проливал кровь.

Да.

Наплюю на семью. На род. На клан. На веру. На традиции. На порядки, которые веками нас вязали. На единственный существующий закон болт положу.

И ради кого? Ради бабы. Порочной девки. Грязной. Дающей мужикам направо и налево, подставляющей дырки всем своим прошлым парням. Ради самой обычной шлюхи. Ради потаскухи. Рядовой шалавы. Бляди.

Да. Да. Без счета — да.

Какое царство без царицы?

Глава 57

Я люблю его. Дико. Безумно. Отчаянно. Преступно. Совершенно безрассудно. Наплевав на здравый смысл, на всякие законы логики, на строгие моральные принципы и прежде привычные нормы. Люблю. Одержимо. Бешено. На нерве. На изломе.

Раньше сомневалась, не верила, долго гадала, есть ли в душе серьезные и крепкие чувства по отношению к Олегу. Разум всегда одерживал победу над эмоциями. Сердце хранило молчание.

Я не велась на инстинкты, не поддавалась природным рефлексам, не сгорала от страсти к мужчинам, не ведала о существовании настоящего исступления. Моя жизнь вполне меня устраивала, пусть реальность и не играла яркими красками. Все оказывалось спокойно, нормально. Полный штиль. Никаких значительных потрясений.

Честно? Вообще, в любовь мало верила. К родителям, к детям, к близким людям — да, разумеется, естественная реакция организма, нутряная потребность, привязанность. Однако вот чтоб к мужчине, к первому встречному, увидеть и на ровном месте вдруг сильными чувствами проникнуться — нет, нереально, никогда. Такое нужно оставлять книгам и кино. Только там подобное работает. Бурная фантазия, не более.

Но любовь не спрашивает разрешения. Не оставляет места сомнению. Не требует веры. Вламывается внутрь, сквозь ребра к сердцу пробивается. Заполняет собою все. И уже не уйти от нее, не сбежать. Никак от этого не отбиться. Правда. Истина. Приговор. Как ни старайся, ничего не спасет и не поможет. Вырывайся, проклинай слабость, рыдай. Твоя капитуляция неизбежна. Вопрос времени. Признай.

— Я… я люблю тебя, — вмиг сгораю дотла в губительном пламени черных глаз, пеплом и прахом вниз осыпаюсь, теряю себя и вновь обретаю.

Марат молчит. Не издевается, не унижает новой порцией отборных ругательств.

— Тогда вдвоем сдохнем, — ухмыляется и в объятья сгребает.

Страшная фраза. Страшный ответ. Жуткий. До дрожи леденит, заставляет кровь в жилах застыть, а сердце судорогой сводит. Но я улыбаюсь.

Дура. Идиотка. Окончательно с ума схожу. Млею в руках монстра. На темную волю чудовища отдаюсь.

Надеюсь. На что? На какое чудо?

* * *

Я глаз не смыкаю, уперто бодрствую целую ночь, не забываюсь сном ни на секунду. Боюсь пропустить возвращение Марата. Жду его у окна, жадно во тьму вглядываюсь. Никто не смеет меня потревожить, отвлечь от столь серьезного занятия, даже Замира не решается начать беседу. Возможно, женщина еще не отошла от действия препарата, которым всех накачал Егор.

Кстати, не представляю, как ему это удалось. А как мой палач происшедшее объяснил? Какую версию выдвинул для своих собственных слуг и охранников? Ни единой догадки не возникает. Хотя разве это имеет значение?

Меня тревожит другое. Будущее. Ближайшее.

Что скрывается за поворотом?

Марат уехал сразу после разговора с тем странным типом. Неприятный человек. Скользкий. Мутный. Вроде и внешне симпатичный, интеллигентного вида, однако пробуждает неприязнь. Глаза у него бегающие. Взгляд вороватый. И на меня еще уставился, прямо вперился, разглядывал с пристальным вниманием. Будто желал вспомнить, откуда меня знает, будто мы уже виделись раньше и были знакомы.

Я его впервые видела и больше видеть не хотела. Вечно мерзкие мужики сюда таскаются. Один краше другого. Недавний гость, жуткий бугай. Даже трудно определить, кто из них хуже. Тот мрачный здоровяк, смахивающий на самого реального мясника и убийцу. Или же этот лощеный тип, скрывающий натуру гремучего змея. Оба производят гнетущее и муторное впечатление.

А ведь Марат не лучше их. Такой же. Точно. Человек того же толка. Его руки запятнаны кровью, на совести неисчислимое количество грехов.

Злая ирония. Жестокая. Но факт остается фактом.

Я люблю палача. Реального. Мужчину, который все свои проблемы привык разрешать кулаками, кровавыми боями, ужасными экзекуциями, смертельными пытками. В нем и намека на жалость нет. Слабой тени сострадания не обнаружить.

Он не просто «плохой парень». Чудовище. Чудище. Буйное. Голодное. Жадное до насилия. Необузданное. Такому не то что дорогу переходить нельзя. От такого нужно удирать, сверкая пятками.