Жестокий шторм

— Да, Тим, стать вашим компаньоном. У меня накопились кое-какие мысли насчет реорганизации морских перевозок и освоения новых туристских маршрутов. Вы окупите вложенные деньги черед три-четыре года и упрочите свое положение. Жаль, что у меня нет взрослого сына, а у вас второй дочери, а то бы мы заключили с вами династический брак. И еще я должен вам сказать, что в случае согласия пересмотреть договор вы дополнительно получаете нужный вам заем…

Мистер Чевер, ошарашенный предложением, медленно приходил в себя. Минотти все тонко рассчитал. У его будущего компаньона не было выхода.

«Или полное разорение, или возврат к былому могуществу. Имея такого союзника, не страшен любой спад в деловом мире. Кроме того, я могу оговорить свое участие в многочисленных предприятиях Минотти, которые при любой конъюнктуре не терпят убытков. У него целая индустрия увеселительных заведений, ресторанов, игорных домов… Процветающий банк, универсальные магазины, и этот дворец в мавританском стиле…»

Мистер Чевер собрался, как хищник перед прыжком.

— Я согласен на ваше предложение, Раф, но только при условии долевого участия и в ваших основных предприятиях.

Лицо Рафаэля Минотти озарилось мягкой улыбкой. Он ждал этого предложения. Дела его подпольной империи тоже шли не так блестяще, как считал мистер Чекер. Многолетняя война с кланом Харриса подорвала его силы. Огромные средства уходили на содержание функционеров, вооружение, подкупы полиции. Только сегодня утром таможенники Нью-Йорка накрыли партию героина стоимостью несколько миллионов долларов, доставленную из Гонконга в цибиках чая. Харрис блокировал отели Минотти, и они пустовали, упала выручка от салунов и игорных домов…

Минотти встал и протянул гостю обе руки:

— Я счастлив, дорогой Тим, иметь такого компаньона и в моих предприятиях. Идемте закрепим наш союз бокалом шампанского, кстати, из моих виноградников, и я провожу вас.

Выйдя через полчаса на лестницу, мистер Чевер увидел, что на месте его лимузина стоит огромная черная машина, хищно распластавшаяся на розовом песке. Возле нее крутились Стась и малый боксерского вида в жокейском картузе. Минотти сказал, подводя гостя под руку к машине:

— Разрешите, дорогой друг, в память об этом дне и в знак закрепления нашей дружбы навеки преподнести вам скромный подарок. Как видите, автомобиль уникальный, на одном таком езжу я, другой теперь ваш. Скорость

— двести миль и даже больше, если позволит дорога. Стекла и кузов не берут даже бронебойные пули. Два замаскированных пулемета. Все остальные удобства: кондишен, радиотелефон и прочее. Чарли быстро обучит вашего шофера несложным премудростям управления. Советую также устроить возле себя и Чарли.

— Благодарю, но…

— Никаких «но», Тим. Вспомните случай с другом репортера: его «форд» прошили обычной автоматной очередью, как пустую банку из-под пива. И не забывайте, что вам теперь придется делить со мной «любовь» Харриса. Ха-ха! Он парень башковитый, этот Харрис. Я, Тим, позабочусь и о вашей охране.

Они расстались почти довольные друг другом и особенно собой: каждый считал, что остался в выигрыше и уж кое в чем обошел компаньона.

Первые минуты в дареной машине мистера Чевера не покидало чувство скованности, даже опасности, веявшей, казалось, и от пуленепробиваемых окон, и от всей обстановки салона (отгороженного от кабины водителя прозрачной броней), задрапированного темно-красной кожей, от позолоты на дверных ручках и оконных рамах, от изящного плафона на потолке, под которым скрывался пулемет. По спине судовладельца прошел озноб, когда он представил себе, что ему придется стрелять в кого-то и в него также будут метить пулю.

Потом его несколько успокоили дорогой комфорт, мягкое покачивание, стремительный бег, схожий с полетом, и все же горькая улыбка мелькнула в уголках его плотно сжатых губ. В эти минуты он считал себя человеком, чья доверчивость и вера в людей были сильно поколеблены. Он опять с болезненной завистью подумал о дворце в мавританском стиле. Ему живо представилось, как он везет в этой машине Эву, как их у ворот замка встречают негры в красных ливреях. Похорошевшее от счастья лицо Эвы… Он стал, как шахматист в труднейшей партии, искать пути, ведущие к победе, перебирая вариант за вариантом, нащупывая слабые стороны противника, стараясь предугадать его ответные ходы.

Мелодично протрезвонил радиотелефон.

Мистер Чевер взял трубку и услышал голос Минотти:

— Я хочу пожелать вам, дорогой Тим, еще раз счастливого пути. До скорой встречи!

— До скорой, Раф. Отличная машина. Чувствуется мощь…

— Пятьсот лошадиных сил! Берет любой подъем…

Они несколько минут обменивались незначащими фразами, как два старых друга, для которых каждое слово полно глубокого смысла и скрытой нежности.

СМЕРТЬ СИГМЫ

— Лейтенант Лоджо, вас требует капитан! — раздался испуганный голос из-за перегородки в вестибюле занятом административной службой «Глории».